Приват-танец мисс Марпл

Я насторожилась. Раиса уверяла, что Варсавина прописана в квартире одна, но получается, здесь еще кто-то есть.

В кухню быстро вошла вторая хрупкая дама, отдаленно похожая на ту, что стояла у плиты.

– Сестры! – подпрыгнула я. – Вот здорово! Лидия ходит по благотворительным фондам, а вы обеспечиваете ей алиби. Когда сюда заявляются разгневанные люди, вы рассказываете им сказку о потерянном паспорте. А если все же потерпевшие отнесут в полицию заявление, то Варсавина с обидой воскликнет: «Избавьте меня от мошенницы! Она надевает парик, гримируется, чтобы стать похожей на меня, и разбойничает. В тот день и час, когда якобы я беседовала с обворованными мною людьми, я находилась на работе. Меня там видело сто человек». И ведь не врете! Как вас зовут?

– Немедленно покиньте нашу квартиру, пока мы не вызвали полицию, – без тени волнения ответила вошедшая.

Я села на стул.

– Сомневаюсь, что вы помчитесь набирать ноль два. Любой человек на вашем месте уже бы давно схватился за телефон. Кстати, я сама из полиции.

Сестры переглянулись, а меня понесло:

– Наш отдел не занимается мошенниками. Мы охотимся на серийных убийц. Лично мне отвратительны люди, грабящие инвалидов, но еще больше я ненавижу тех, кто убивает ни в чем не повинных женщин. В процессе поиска одного социопата, на совести которого много жертв, мы вышли на Лидию, отдыхавшую в доме милосердия, расположенном в Новой Табаско.

Тетки снова посмотрели друг на друга.

– Предлагаю вам сделку, – не останавливалась я. – Никому не сообщу о том, что Варсавина зарабатывает на жизнь, прикидываясь тяжело больным человеком, а вы ответите на мои вопросы касательно смерти Ольги и Елены Богатиковых. У вас десять секунд на размышление. Время пошло. Раз…

Одна из сестер попыталась наклониться.

– Не стоит трогать сковородку, – предупредила я. – Два… Если попытаетесь напасть на меня, будет плохо. Три… Вы не глупы… четыре… и должны понимать, что никто не отпустит сотрудника одного на задание, неподалеку дежурит группа захвата. Пять… На мне микрофон. Шесть… И как только я произнесу условное слово, сюда ворвется ОМОН, злые, как голодные питбули, мужчины. Тогда я ничем не смогу вам помочь. Семь… Ну подумайте, как я открыла вашу дверь? У полиции есть электронные отмычки. Восемь… Девять…

– Хорошо, – быстро произнесла та, что стояла в дверях, – договорились.

Я слегка расслабилась. Моя бабушка Афанасия, заядлая картежница, не раз говорила мне:

«Жизнь напоминает игру в покер. Побеждает тот, кто ничего не боится, идет на риск и умеет блефовать. Хочешь устроиться на интересную работу с солидной зарплатой, но понимаешь, что вряд ли справишься со служебными обязанностями? Гони прочь сомнения и уверенно заявляй кадровику: «Прекрасно знаю все нюансы». Оформляйся, а потом накупи книг, запишись на курсы и быстро повышай свою квалификацию. За пару месяцев испытательного срока ты во всем разберешься и заткнешь коллег за пояс. Никогда не говори: «Ой, я этого не могу». Нет слова «не могу», есть «не хочу». Вот так!»

– Ладно, не кипятитесь, – продолжила женщина, – меня зовут Лидия, а ее Наташа. Мы двоюродные сестры и ничего плохого не делали.

– Никогда не брали деньги у больных и бедных, – подхватила Наталья. – Фондами пользовались, но искали такие, где спонсоры только прикидываются милосердными, а на самом деле в руководстве сидят богатые дамочки, которым претит работать, зато охота на страницах журналов свои фотографии видеть. Вот, например, Анна Брутто. Ее муж миллиардер. Ну и почему бы ему чуток денег супруге на благое дело по-тихому не дать? Брутто могла без шума людям инвалидные коляски покупать. Так нет, создала фонд помощи, стала призывать всех: «Дайте, сколько сможете, хоть рубль». В Интернете шум подняла, в газетах, щиты на дорогах поставила. Да на бабло, выброшенное на уличную рекламу, можно десяток инвалидов осчастливить! И каков итог работы Брутто? Шумная вечеринка с банкетом, тьмой журналистов и армией тусовщиков, во время которой Анна объявила: «Мы купили на собранные средства одну инвалидную коляску и сегодня передаем ее владельцу». Одну коляску! Вам не смешно?

– Лично мне противно, – скривилась Лидия. – Таких, как Брутто, нужно наказывать. И мы это с радостью делали.

– В доме милосердия вечеринок не устраивают, – остановила я обличительные речи сестер, – а реально помогают страждущим.

– В санатории жила я, – призналась Наташа, – и со знанием дела скажу: там внешне все идеально, а по сути жуть.

– Вот с этого момента поподробнее, – велела я и включила в кармане диктофон.

Сестры обменялись взглядами, и Наталья завела рассказ.

…Лида и Тата дружат с детства. Они практически не расстаются. Обе окончили театральный вуз и служат в известном театре, куда мечтают попасть на работу многие лицедеи. Но не все работающие даже в таком храме искусства яркие звезды. Главный режиссер не замечал двоюродных сестричек, им никогда не доставались главные роли. Они изображали горничных, гостей на вечере, прохожих на улице, иногда им доверяли произнести фразу типа: «Барин, карета подана». И это все.