Приватизация по-российски

То есть ведут взвешенную, неторопливую политику. Не хватают все подряд, а работают очень целенаправленно и только в своей отрасли. И видно, что они далеко пойдут. Конечно, это пример исключительный для всего Питера. Раньше, я думаю, директор “Электросилы” Фомин Борис Иванович с руководителем какого-то там пивного заводика за один стол не сел бы. А сейчас для Фомина 100 миллионов долларов инвестиций — предел мечтаний, а “пивзаводик” скоро станет миллиардами ворочать.

И все-таки случай с “Балтикой” директорам нашим более-менее понятен: Клебанов ведь не варяг со стороны. Он из своих, из директоров. А если искомый нами эффективный собственник оказывается не из директората, а человеком со стороны?

СПЕКУЛЯНТ ИЛИ ИНВЕСТОР?

Нередко приходится слышать: вот, мол, нет еще настоящего стратегического инвестора, а все наши доморощенные банкиры и финансисты, работающие на рынке недвижимости, просто спекулянты. Покупают подешевле, продают подороже.

Но давайте зададимся нехитрым вопросом: почему у них покупают подороже? А потому, что за время между покупкой и продажей они что-то проделывают на этом самом предприятии, что-то улучшают. Они наводят порядок, формируют сильную команду, оздоравливают это предприятие.

Да, может быть, они не являются настоящими стратегическими инвесторами в полном смысле этого слова. Вот Потанин купил “Связьинвест”. Но я не уверен, что он и его команда хотели бы на десятилетия стать собственниками телекоммуникаций в России. Говорят, он собирается через год продать “Связьинвест”. Очень может быть. Аналогичный пример из мировой практики — тот же Сорос. Все эти люди работают по одному принципу: покупают, и перепродают.

Но перепродают тогда, когда могут получить за продаваемый объект больше, чем они в него вложили.

А это возможно только в том случае, если за время владения бизнесом они проведут элементарную финансовую ревизию, обеспечат хороший аудит, отладят финансовые потоки. Короче — тысячу первоначальных операций, которые делают из компании компанию. Разве это плохо?

Все разговоры типа: “Нет, подайте нам настоящего стратегического инвестора: если он купил, пусть он сам...” — все это несерьезно. Точнее, это очень серьезные разговоры с дальним прицелом. Обычно подобного рода музыка является увертюрой к излюбленной арии противников приватизации: настоящим инвестором, долгосрочным и эффективным, может быть только государство. В переводе на общедоступный язык это означает: “Долой приватизацию! Даешь государственное финансирование!”

На самом деле все вопли про недостойного спекулятивного инвестора очень часто преследуют одну простую цель: не отчитываться перед Фридманом и Потаниным об эффективности каждого потраченного рубля, а бесконтрольно и по собственному усмотрению тратить огромные государственные деньги.

На мой взгляд, Россия стоит сегодня вовсе не перед выбором между настоящим стратегическим инвестором, пришедшим на века, и спекулятивным инвестором, но перед дилеммой: или так называемый спекулятивный инвестор, который предшествует инвестору стратегическому, или абсолютно неэффективное, бездарное государственное финансирование. Опыт подобного финансирования хорошо известен: деньги тратятся либо на те проекты, на которые завязаны родственники директора, либо на проекты, по которым есть “откат” к пробившему их руководителю.

Может быть, наиболее оригинальный способ инвестирования за счет государства придумали наши естественные монополии — РАО “ЕЭС”, “Газпром”, МПС. Инвестиции, осуществляемые этими компаниями, — гигантские. Тот же “Газпром” вы найдете на всех рынках — от страхового и брокерского до рынка недвижимости. Газовая компания вкладывает в строительство гостиниц и приобретение земли, в создание собственных колхозов, газет, пароходов. Объемы вложений естественных монополистов в несколько раз превышают объемы государственных инвестиций через федеральный бюджет. Причем совершенно твердо могу сказать, что триллионы рублей расходуются абсолютно бессмысленно. Эти вложения не нужны никому, включая саму компанию. Они не дают никакого экономического эффекта. Разве что заинтересованным оказывается двоюродный дядя инвестирующего руководителя.

Но ведь источник всех этих инвестиций — тарифы. Цены за газ, перевозки, электроэнергию. В итоге получается, что многочисленные двоюродные дяди откачивают деньги на финансирование своих нужд через систему естественных монополий из наших с вами карманов, из общего государственного кармана — бюджета.