Приватизация по-российски

Много было забавных моментов на этапе подготовки к чековой приватизации. Когда мы пытались определить количество чеков, необходимых для распределения в том или ином регионе, нередко обнаруживалось, что численность населения непрерывно колеблется. Когда подсчет шел с точки зрения налогообложения, число граждан региона сокращалось. Когда население подсчитывалось с целью выдачи ваучеров, то его численность немедленно увеличивалась. Я с удивлением обнаружил, что, например, население Ингушетии с началом чековой приватизации внезапно увеличилось в полтора раза.

В целом же организация выдачи ваучеров прошла нормально. То, что сам процесс оказался бесконфликтным и выдача осуществлена в сжатые сроки, свидетельствует о том, что люди поверили в чековую приватизацию. Большой ажиотаж был перед окончанием срока выдачи ваучеров, и мы пошли на его продление. Практически все население России получило приватизационные чеки. Граждане России приняли чековую приватизацию — это свидетельствует о том, что она оказалась весьма привлекательной.

Для проведения чековых аукционов в ГКИ было создано специальное подразделение, с которым наше управление тесно сотрудничало. Аукционы проходили не строго по региональной модели, но при нашем активном участии.

Следующий этап — денежная приватизация, продажа крупных объектов в основном проходила в Москве, регионы в меньшей степени были вовлечены в этот процесс. Штаб-квартира той или иной компании может находиться в отдаленном регионе, но продажа все равно организуется в столице. Собственно, то же самое мы наблюдаем и сейчас.

СОБСТВЕННОСТЬ НА… ТЮРЬМЫ

Был еще один небольшой этап приватизации, в ходе которого регионам передавалась собственность за федеральные долги. В 1995 году была подготовлена нормативная база, а в 1996 этот процесс уже пошел достаточно активно. Мы исходили из того, что старые методы разграничения собственности Центра и регионов противоречат рыночным принципам (об этом ниже). Как ни странно, эту идею мне подал Юрий Михайлович Лужков. До 1995 года мы разграничивали собственность бесплатно: часть оставалась федеральной, часть переходила к регионам, оставшаяся часть становилась муниципальной. Лужков предложил продавать регионам собственность (правда, когда процесс ее разграничения с Москвой уже закончился). Понятно, что продавать ее за деньги было непросто. Но существовали долги федерального бюджета регионам, и за них-то и можно было отдавать собственность. Этот механизм был раскручен в том числе и усилиями региональных КУГИ.

Поначалу губернаторы с недоверием восприняли эту идею — все-таки раньше собственность им отдавали бесплатно. Но постепенно ее приняли. Первый серьезный успех нас ожидал в Новосибирской области, где идея продажи собственности за долги была поддержана губернатором Виталием Мухой. Федеральные долги мы обменяли на государственный пакет новосибирского аэропорта. Губернатору удалось привлечь инвестиции. Сейчас это аэропорт международного значения, приносящий реальный доход и находящийся в превосходном состоянии. И этот пример не единичен.

Что же касается начала процесса разграничения собственности, то именно он стал первым прорывом в ограничении государственной монополии. >Мы отдавали себе отчет в том, что если регионы ничего не получат от приватизации, то это оттолкнет их от реформ. И потому очень важно было четко и быстро провести разграничение федеральной, региональной и муниципальной собственности. В основе разграничения лежало постановление Верховного Совета, принятое в январе 1992 года.

С организационной точки зрения это было чрезвычайно сложное мероприятие. Проводилось оно силами территориального управления. Наш небольшой коллектив столкнулся как с методическими недочетами, так и с колоссальным объемом работы. Мы вынуждены были на ходу принимать решения, которые хотя бы как-то сдвигали сам процесс с места.

Первый казус произошел со Смоленской областью, губернатор которой письменно изложил свое представление о том, что должно принадлежать этому региону, проник к Егору Гайдару и без всяких согласований подписал этот документ. Нас это обескуражило, хотя на том этапе что-либо доказать губернатору было невозможно. Он не понимал, что собственность — это прежде всего ответственность. Если объект принадлежит тебе, то ты должен финансировать его и отвечать за его работу, а не клянчить в Москве деньги.

Была занятная история и с Красноярским краем. На совещании, в ходе которого мы “делили” предприятия края, когда очередь дошла до спиртовых заводов, губернатор сказал: “Александр Иванович, забирай себе все, а эти заводы отдай мне!” Таким было представление о том, что должно остаться в собственности региона.

Настоящая битва развернулась в процессе разграничения собственности с республиками, которые склонны были считать все, находящееся на их территории, своей собственностью. В договорах с ними после тонкой и весьма дипломатичной работы все-таки удалось достичь определенного компромисса. Но сами переговоры проходили очень тяжело.