Приватная жизнь профессора механики

Я знал, что ей не терпится на танцплощадку и отпускал её, а сам, бесясь от ревности, напивался в своей комнате до чёртиков. Однажды даже, схватив дубину, раздетый по пояс (для устрашения танцоров мышцами и волосатой грудью), я ворвался на танцплощадку. Там я с трудом нашёл Иру, танцующую с каким-то хлюпиком, отнял её и уволок, погрозив дубиной потенциальным соперникам. Но Ира, используя женскую власть, испросила-таки у меня право ходить на танцплощадку. А я-то следил за ней, и обнаружил, что хоть она и уходила, якобы, на танцплощадку, там её не было. Это уже было изменой!

Рядом с мой комнатой, с другой от Иры стороны, жила одна в своём 'угловом' номере толстая проститутка. Посетители лезли к ней почему-то по пожарной лестнице, проходившей рядом с её окном, по два-три за ночь - последовательно, конечно. Днём и вечером у неё был тайм-аут, и я, отпустив 'мою Манон' на танцы, зашёл к толстушке поболтать. Она тут же охаяла мою пассию, обозвав её тощей селёдкой и сукой. Оказывается, все, кроме меня, знали, с кем ещё встречается Ира, и живо обсуждали наши с ней отношения. Они ждали, чем всё кончится, и жаждали крови. Так, по крайней мере, поведала мне толстушка лёгкого поведения.

- Солидный ты мужик, нет бы тебе с солидной бабой связаться, а ты сыкуху какую-то выбрал! - в сердцах высказала мне толстуха-легковуха.

Тут дверь её комнаты отворяется и в ней появляется разъярённая Манон.

- Тебе мало по десять кобелей за ночь, ещё и моего мужа захотела оприходовать! - заорала на толстуху Манон, и, схватив меня за руку, выволокла из комнаты.

- Ты успел её трахнуть или нет? - прижав меня к стенке, строго спросила Манон. Я испуганно замотал головой. - У неё же весь венерический букет, нам в поликлинике сказали! - шипела на меня Манон.

Она затащила меня в мою комнату, Мишка пулей вылетел в коридор. Это очень интересно и ново - акт с разъярённой от ревности женщиной. Я, правда, забыл спросить Манон о 'венерическом букете' её другого любовника. Мы договорились, что Ира больше не будет ходить на танцплощадку, благо до конца отдыха осталось дня четыре. Но завтра же вечером она опять исчезла. Я заходил на танцплощадку, искал её, но не нашёл. В ярости зашёл я к себе в комнату и нажрался водки, но не опьянел, а только задурил себе голову.

- Убью! - решил я, - по-кавказски убью за неверность! И суд меня поймёт!

Я уселся на балконе и стал ждать возвращения Иры. Мне была видна дорожка ко входной двери корпуса. В полночь эта дверь закрывалась, и войти в корпус можно было только по толстухиной пожарной лестнице. Десять часов, одиннадцать, пол двенадцатого. Иры нет. Я почти протрезвел, и стал уже волноваться за безопасность мой возлюбленной. Без пяти двенадцать внизу появляется бегущая фигурка девушки. Это была Ира.

Я вошёл в комнату и сел за стол. Ира, запыхавшись, вбегает в комнату и - ко мне. Я встал и отстранил её от себя. Потом, спокойно указав на дверь, тихо и безучастно сказал: 'Вон!'. Мишка крепко - 'без задних ног' - спал и ничего не слышал.

- Ты понимаешь, что говоришь? - вспылила Ира.

- Вон! - повторил я, вывел её, и запер за ней дверь. Я ликовал - сумел-таки преодолеть слабость, показал свой характер.

Утром я выждал, пока Ира уйдёт в столовую и, собрав шмотки, сообщил дежурной, что выбываю досрочно. Потом тихо спустился и быстро пошёл к выходу с территории дома отдыха. И тут у самых ворот, прямо навстречу мне - Ира.

- Нурбей! - позвала она и остановилась.

Я молча покачал головой и, обойдя её, зашагал дальше. Думал, что не выдюжу, остановлюсь, но сдюжил. Даже оборачиваться не стал, знал, что она смотрит мне вслед. Дошёл до остановки автобусов и сел на ближайший сухумский.

Несколько дней я пробыл в Сухуме без Тамары в компании мамы и старшего сына с женой. У них к тому времени уже был трёхлетний сын - мой внук. Внука назвали в мою честь Нурбеем и был он мне полной тёзкой - имя, отчество, и естественно, фамилия у нас были одинаковы. Упреждая события, скажу, что у этого моего полного тезки уже есть дочь - моя правнучка - по имени Кинга, и живут они в Польше. Как, кстати, и сестра Нурбея-младшего, моя внучка Маргарита.

В маленькой Абхазии сплетни расходятся чрезвычайно быстро, и к моему прибытию в Сухум семья уже была наслышана о моей молодой жене. Зная, что от Тамары это не утаить, я во всём ей признался уже по дороге от поезда домой. Сказал, что чёрт попутал, и что всё вышло по-пьянке. А как протрезвел, мол, бросил всё и бежал в Сухум.

Скажу заранее, что Ира уже в сентябре позвонила мне из Киева, покаялась, и мы помирились. А вскоре она заявилась в Москву и пришла к нам в гости. Как всегда, у нас был и Саша, почти ровесник Иры - года на три старше. Я их познакомил, они очень смотрелись вместе, и мы оставили их у нас на ночь, причём в отдельной комнате.