Приватный танец

Я встретил ее где? В клубе. Она танцовщица, я прекрасно это знаю, но меня этот факт пожирает изнутри. Я должен знать, должен все выяснить, должен быть уверен, что впредь — она только моя. Да как только забрать ее из этого убогого места, ума не приложу, пока.

***

В том, что она чистая — я чуял своим извращенским чутьем, точно был уверен. Она не из тех, кто танцует внизу. Ну не такая она, не могу объяснить откуда, но я уверен. Но она должна была подтвердить мои маниакальные догадки, которые то и дело лезут в голову, когда она не рядом. А это большая половина суток.

Поэтому, когда она в порыве злости и обиды кричит, что не для кого не танцевала до меня, я улетаю, как наркоман, получивший дозу. Моя девочка, ты не знаешь, что только что сделала со мной, признавшись мне в этом. Я же сука знал, видел, как она танцует. В ее танце нет пошлости, вульгарности. Она танцует, излучая при этом свет и радость. Соблазняет конечно, безумно хочется ее трогать, что я и делаю. Но блядь, зная себя, чувствую — скоро сорвусь и меня никто не остановит. Я возьму ее. Я хочу ее безумно. Даже во сне, потому что просыпаюсь от ноющей боли в паху и с каменным членом, который готов разрядится в постели.

***

Песня продолжает играть. Красивая и сексуальна песня.

Она успокаивается в моих объятиях, я хватаю ее за бедра, нежно погладила, она пританцовывает, вырывается и шагает вперед. Я шагаю следом, прижимаюсь к ее спине, хватаю ее за талию. Прижимаю к себе, обнимаю за талию, медленно перемещая руки на живот. Зарываясь в волосы, вдыхаю. Она танцует, двигает задницей в стороны, задевая член при каждом движении. Попросту убивает меня, потому как, если еще пару раз затронет самые чувствительные точки моего члена, даже через ткань джинсов, я не отвечаю за себя. Черт бы меня побрал, но пиздец как хочу нагнуть ее, отодвинуть полоску трусиков и войти в заветное лоно без резинки. В ее чистоте я больше, чем уверен. Потому как она даже целоваться не умеет. Засасываю кожу на шее, так как выть хочу от возбуждения, втягиваю в рот, знаю оставлю след, похуй. Метка. Моя и все. Она стонет, поднимает руки через голову, задирает мне в волосы.

— Ты знаешь, как я тебя хочу? — мотает головой и сильнее трется задницей о мой пах. Член и так ноет, а после такого ее движения отдает такой болью, что в глазах темнеет, — ты меня опьянила, затуманила разум. Хочу тебя, такая сладкая, — тяну руку вниз, под резинку тонкого кружева, глажу треугольник, стоны срываются с ее губ один за другим, но она не останавливается, танцует, сильнее прижимаясь к моему паху задницей, резко толкаю руку вниз, достаю до заветных складочек и просто охуеваю, насколько она влажная и скользкая, — пиздец. Ты меня тоже хочешь?

— Нет!

И бля, пока я балдею от ее влажности, она вырывается и выбегает. Оставляя меня стоять. С расстегнутыми руками!

Полный кретин, что сказать? Зашел слишком далеко, признаю! Но она, она ведь тоже меня хочет, а иначе как объяснить, ее потоп в трусиках?

Я разочарованно падаю в кресло, поправляю стояк.

Что делать, сука, кто-то должен меня пристегнуть! Иначе стерва Лиля узнает и может наказать мою девочку.

Демид приезжает буквально через несколько минут, все это время я сижу, как придурок, включаю музыку, чтобы никто не заходил в комнату! Эта сволочь ржет как конь надо мной и обещает, сука, клянется, что запишет меня к специалистам, которые лечат психов!

***

В ужасном настроении я захожу в компанию и первым делом даю указания секретарю, вызвать ко мне Халанского.

— Ваш кофе, — Света, секретарь, входит с подносом, ставит его на стол, — там это… Халанский пришел, он отчего-то в плохом настроении.

— Сейчас оно у него станет еще хуже! Зови! — кричу так, что Света выбегает из кабинета, забыв на столе поднос.

— Здорово!

— Ну здорово! — оглядываю наглую ухмылку, мы пожимаем руки друг другу в знак приветствия и эта наглая сволочь заваливается в кресло, ставя на стол какую-то серую папку.

— Больше месяца прошло, а ты не можешь отыскать для меня какую-то девчонку? Халанский?

— Что? Я тоже хочу кофе, — и эта наглая рожа нажимает на кнопку селектора, простит Свету принести чашечку кофе, для его величества.

— Ты постарел? Потерял нюх и свои навыки находить людей? Не помню, чтобы у тебя были проблемы, блядь, что происходит? Больше месяца прошло, ты не можешь вычислить какую-то девчонку?

— Ты понимаешь, это все равно что искать иголку в стоге сена! За вечер через этот долбанный клуб проходит около трехсот человек! Мы с ребятами не выходит оттуда, ночуем и дневуем там, в подсобке с камерами.

— И?? Где результаты?

— Я взял один вечер, когда твоя любовь работала, изучаю записи с камер. Но ты понимаешь, триста человек за раз невозможно найти! Они все, сука, заходят через главный вход. Работники и клиенты, никто не заходит и не выходит через черный, как это принято во всех других заведениях города, где персонал входит через служебный вход.

— Пиздец, ты сделал проблему! Изучи всех посетителей, по одному!

— Охренеть, Каримов! — он отпивает кофе, который принесла Света, — ты же знаешь для меня нет никаких проблем.