Приватный танец. Часть 1

Захожу в спальню, брат спит, свернувшись калачиком у дальней стены. Наконец замечаю, что обстановка внутри стоит желать лучшего. Обшарпанный, изношенный диван, лысые, выцветшие стены… Хотя, какая разница!

На краю стола лежит телефон. Чей? Марата? Беру его, и сразу узнаю, по вычурному бамперу. Фуф, никакого пинкода!

Пролистываю многочисленный список контактов. На букву «к» никого с похожей фамилией. За то чуть ниже, возглавляя список на букву «о», значится «ОД». Кто это, если ни Олег Дмитриевич? На всякий случай пролистываю до конца. Но остальные имена и клички, добрую половину которых составляют девушки, не соответствуют «приметам». Переписываю номер в свой смартфон и сохраняю под теми же инициалами.

Я возвращаюсь домой затемно. Мама, вопреки ожиданиям, не спит. Она выползает из своей комнаты, точно крот, нащупывая в темноте выключатель. Я щурюсь на яркий свет.

— Ты где была? — как в детстве сурово вопрошает мать.

— На свидании, мам, — отмахиваюсь я, наспех скидывая одежду.

— Сложно матери сообщить? — в сердцах восклицает она.

Я быстро чмокаю её в щеку и бросаю жалостливое «прости». Уже из собственной спальни слышу недовольное мамино ворчание.

— Все такие взрослые. Просто сил нет!

Она шаркает обратно в свою «нору» и закрывает дверь. Я опрокидываюсь на спину, разбрасываю в стороны руки. Вот бы закрыть глаза сейчас и открыть их снова уже в нормальном, хорошем «завтра». И понять, что всё это было во сне! Рука ноет, и я нащупываю болезненный кровоподтёк. Под одеждой обнаруживается еще несколько синяков. Брезгливо поморщившись, иду в ванну, чтобы смыть с себя, хотя бы частично, всю эту мерзость, весь этот день. Всё это!

Возвращаюсь в кровать, залезаю под одеяло. Тело дрожит, сон не идёт. Оживляю смартфон, проверяю телефонную книгу. Мой список контактов пополнился ещё одним…

Глава 5

Марат с детства был хулиганом. Гонял по району на байке, который они с пацанами собрали в гараже из останков. Втихаря смолил отцовские папиросы и дружил со взрослыми ребятами. Не по годам высокий, в школе он всерьез увлекся спортом. Однако надолго его не хватило! Неугомонная натура… Словно волчок, который не может усидеть на месте, он метался от одного увлечения, к другому, посещал иногда одновременно с десяток секций, а после мог бросить всё разом. Мать всегда говорила, что его тело опережает в развитии мозг. Родители старались распределять внимание поровну, никогда не выделяя кого-то в любимчики.

Однако, несмотря на разницу в возрасте, Марат не раз вступался за меня. Так, когда в 25 лет я вдребезги разбила машину отца, он без раздумий взял вину на себя. Сказал, что был за рулём. И даже нарисовал на лице пару фейковых ссадин. Папа был в ярости! Он рвал и метал, называл его безалаберным, никчемным, ошибкой природы… А я сидела в сторонке, потирая ушибленную ногу, которую якобы подвернула по пути с работы.

Как-то раз я несла домой пакет мяса. За мной увязалась бездомная собака, затем еще одна… Я старалась сохранять спокойствие, но ближе к дому перешла на бег! Брат оказался неподалёку. Он как раз «окучивал» местную красотку, учил её правильной посадке на велосипед. Увидев меня, он пулей бросился наперерез псам… Спасло Марата только то, что он вовремя сумел сгруппироваться, закрыв руками голову и шею. Кажется, ему наложили с десяток швов! «Шрамы украшают мужчин», — с гордостью говорил Марат, и, наверняка, хвастал перед подружками боевыми ранами…

Братишка… куда же ты вляпался?

Постепенно напряжение отпускает, и я, как в бездну, проваливаюсь в тяжелый, черный и липкий сон. Из забытья меня выдергивает мелодичная трель будильника. К сожалению, работу никто не отменял. Я с трудом извлекаю свое тело из кровати и тащу его в ванну. Из кухни приятно пахнет выпечкой: мама, ранняя пташка, уже кашеварит. Из зеркала на меня смотрит огородное пугало: красные от недосыпа глаза, темные, как у панды, круги, спутанные в колтун кудряшки. Вспоминаю вчерашнее, похожее на жуткую маску, лицо Марата… Меня передергивает!

Вчера он буквально вынудил меня пообещать, что я заберу мать, и мы уедем из города хотя бы на пару недель. Он так умолял! Говорил какие-то прописные истины, что мы — последнее, что у него есть, что он не простит себе… Боже, а ведь он говорил о себе в прошедшем времени! Как будто смирился…

Я заверила брата, что выпрошу отпуск на работе, что сегодня же позвоню теть Свете, которая наверняка не откажется нас приютить. Он поверил мне! Глупый… Неужели он, правда, думал, что я оставлю его один на один с этим? Единственное, в чем он прав — нужно спровадить маму. Кто знает, чем закончится этот кошмар…

Едва придя на работу и включив для видимости компьютер, я, с телефоном в руках, отправляюсь в архив. Там тихо и пахнет пылью. Между стеллажами с однотипными «перебинтованными» папками, я мысленно репетирую свою речь. А после, прислонившись спиной к холодной стене, нажимаю «вызов»…

Ждать приходится не долго, спустя пару гудков, в трубке щелкает и приятный мужской голос произносит заветное «алло».

Я набираю в грудь воздуха и, сглотнув, говорю:

— Олег Дмитриевич?