Приватный танец. Часть 2

– Мам, ты хоть сама ела? – тревожно прерываю я поток её жалоб.

– Вот вас накормлю и поем, – отмахивается мама.

У себя, она всегда была на десятом месте. После отца, после нас с Маратом, после дома, работы. И еще кучи разных «после», которым мы не придавали значение…

Мелодичная трель дверного звонка возвещает о появлении Марата. Братишка проходит на кухню, с трудом умещаясь в дверной проём. «Вот же бугай!», – думаю я, когда он протискивается внутрь, задевая меня бедром.

– Вы посмотрите на нее! Не успела прийти, уже ест! – шутливо бросает он, усаживаясь напротив.

Мама, обрадованная его приходом, вынимает из ящика самую большую тарелку. Из которой обычно ел отец.

– Ооооо, – брат в предвкушении раздувает ноздри, – мам, ты волшебница! Сто лет не ел такой вкусноты!

– Почаще приходи, и будешь есть! – парирует мама.

Я хмыкаю. За ужином мы, как бывало в детстве, пихаем друг друга под столом, отвоевывая себе территорию. Правда, теперь силы не равны! И я проигрываю…

– Тебе мучное вредно! – бросает Марат, выхватывая у меня из-под носа последний кусок лепешки.

– Эй ты, вонючка! – с обидой восклицаю я, нанося удар левой под столом.

– Не ссорьтесь, – примирительно заключает мама, разламывая пополам ароматный кусочек теста.

Звонок в дверь раздается внезапно и мы, трое, удивленно переглядываемся.

– Кто еще? – интересуется Марат.

– Наши все дома, – качает головой мама.

Она встает и крадучись подходит к двери. Долго и пристально смотрит в глазок, вынуждая нас, охваченных любопытством, ерзать на стульях.

– Марин, посмотри! – наконец подзывает она. И я выскакиваю в прихожую.

Снаружи, на площадке, под светом тусклой лампы стоит человек в зеленом комбинезоне и ярко-желтой кепке. Для завершения образа ему не хватает разве что пропеллера за спиной! Кто это? Рабочий? Сантехник? Я перевожу взгляд чуть ниже и с удивлением замечаю у его ног… огромную корзину алых роз. Курьер?

Замок щелкает, и дверь отворяется, запуская внутрь волну пьянящего аромата.

– Кто из вас Марина Снигирёва? – деловито уточняет мужчина в костюме Карлсона.

– Это я, – я дежурно принимаю у него из рук планшет для росписи. На полном автомате ставлю закорючку, возвращаю назад.

С трудом заношу посылку внутрь. Изящные миниатюрные бутоны смущенно жмутся друг к другу. Их так много, что на двадцать пятом я сбиваюсь и начинаю считать заново! А после присаживаюсь на корточки и осторожно касаюсь пальцем сомкнутых лепестков. Между стеблей белеет маленькая, размером с денежную банкноту, открытка. «Ты прекраснее этих роз», – читаю я и прижимаю к груди кусочек картона.

«Сумасшедший!», – счастье распирает меня изнутри. И я с опозданием замечаю две пары глаз, увлеченно наблюдающих за этой трогательной сценой.

– И кто это так тебя ценит? – ехидно уточняет Марат.

– Это Андрей, – высокомерно бросаю я, пряча открытку в кармане джинсов.

– Бог ты мой! – всплеснув руками, мама принимается вдохновенно порхать над громоздким букетом, – Ну, какой романтик! Подумать только!

– Не то слово, – хмыкает братишка, сдерживая усмешку.

Я бросаю в его сторону красноречивый взгляд. Мол, помалкивай! И, оставив маму наедине с цветами, выхожу вслед за ним на балкон. Брат вынимает сигарету.

– Ну, и как у вас дела… с Андрюшей? – произносит он, копируя мамину манеру.

– Отстань! – бросаю я, складывая руки на груди. И почему он вечно меня стыдит? В какой момент мы успели махнуться местами?

– Когда свадьба? – продолжает Марат свой язвительный допрос.

– Марат! – я толкаю брата в плечо, едва не отбив себе кулак.

Он, наконец, унимается и, смакуя табачный дым, смотрит вниз, где в свете фонарных столбов собаки устроили игру в догонялки.

– Вообще, ты бы с ним поосторожнее, Марин.

– С чего это? – удивляюсь я.

– Ну, так, голову не теряй, – он щелчком отправляет окурок в жестяную банку из-под консервов.

– По себе людей не судят! – бросаю я, и спешу назад, чтобы еще раз насладиться своим подарком.

Глава 2

По окончании месяца, весь офисный планктон, точно разбуженный внезапным штормом, принимается сновать взад-вперёд по коридорам, таская пачками документы, выполняя отложенные в дальний ящик поручения.

– Марин, идём пить кофе! – окликает меня тёзка.

В буфете, как обычно, царит оживление. И мы, урвав последнюю порцию десерта, занимаем столик у окна.

– Сумасшедший дом! – вздыхает Маринка, откусывая кекс.

– Как обычно, – я лениво ковыряю ложкой свой рулет.

– Чё на личном? – интересуется она. И я многозначительно закатываю глаза. «Мол, ничего интересного».

– О, твой воздыхатель явился! – произносит Маринка, вынуждая меня обернуться.

Едва завидев меня, Сашка приветливо машет рукой. Он высокий и хорошо слажен. У него большой нос и пронзительно голубые глаза, а ещё сильные руки и длинные пальцы… Перед ним в очереди двое, и у меня есть время, чтобы выдумать очередную отговорку.

– Зря ты его динамишь! Хороший парень, – пожимает плечами Марина.

– Ну да, хороший, – я соглашаюсь.

Не слишком симпатичный, что, впрочем, неважно для мужчины. За то образованный и холостой. Я знаю пару девчонок из бухгалтерии, которые не прочь прибрать его к рукам.