Приверженная

— Ты не должна извинятся за поведение других людей. — позволив себе взять Лизу за руку, я ощутила, как подрагивает ее запястье на нервной почве. И все же, она спокойно взглянула мне в глаза и я подарила ей улыбку, надеясь таким образом хоть немного успокоить. — Человека характеризуют именно поступки, а не слова. Твои действия для меня выше всяких похвал. Так что я не намеренна больше слушать твои неуместные извинения за чужую глупость. Понимаешь?

Она не сказала этого, но ее глаза перестали излучать страх и волнение. Атмосфера в машине разрядилась в один момент, когда Лиза одними губами прошептала:

— Спасибо. — замявшись, она словно нарешалась спросить что-то, а затем выдохнув полной грудью, выпалила на одном дыхании. — Разве может человек так быстро превратиться из ангела в такое… чудовище? Порой мне кажется, что он специально делает глупости, чтобы я относилась к нему хуже, чем следует…

Ненадолго задумавшись, я решила пока не говорить Лизе, что знакома с Владом лично. В любом случае, это не та тема, которую можно раскрыть за пару предложений. Так что ненадолго задумавшись, тайком посмотрела на отвлеченного на телефон Шакалова и наконец сформулировала мысли:

— Знаешь, порой человек меняется так сильно, что ты воспринимаешь его старого и нового, как двух разных людей.

— По-хорошему, кем я буду, если отвернусь от мужа и дам ему скатиться на самое дно? — внезапно задумчиво изрекла Лиза. — В ЗАГСе мы даем клятву быть вместе в радости и горести. Разве такие его изменения это не что-то вроде тяжкой болезни? Рак, например?

— Согласна, всегда нужно бороться за то, что дорого. — кивнула я. — Но… Мы живем лишь один раз. И тратить время на людей, рядом с которыми ты только и делаешь, что чувствуешь себя полным дерьмом — не правильный выбор. Поверь мне, вечная жертва никому не нужна.

Лиза только и сделала, что кивнула и отвернулась к окну. Я была уверенна, что тяжелый разговор окончен и можно расслабиться, как Кирилл внезапно подал голос:

— Твоя теория, про людей, которые меняются, работает в обе стороны?

Его глаза в один миг поднялись на меня и взяли в плен. Я словно превратилась в окаменелую статую… Приходилось заставлять себя дышать ровно, моргать и думать. Пульс битами стучал в голове, сердце выпрыгивало из груди, а от того, как внимательно Шакалов разглядывает меня, появилась отдышка.

Мы оба знали, что это больше, чем просто вопрос. Для нас обоих. И тем не менее, натянув будничную улыбку, я заставила себя говорить спокойно и равнодушно:

— Уверенна, это работает в обе стороны.

— То есть человек, который был, мягко говоря, гадкой скотиной, в одни миг может превратится в ласкового кролика? — удивленно воскликнула Лиза и тут же саркастично добавила: — В один миг?! Серьезно?

— Не в один миг, естественно… Это что-то вроде той истории с пластырем: ты можешь отдирать его долго и болезненно, а может разом, испытав моментальный удар. Почти все люди выбирают первый вариант, и это не самый худший выбор. — пожав плечами, я отвернулась к окну, чтобы избавиться от взгляда Шакалова. Но он продолжал смущать меня разглядыванием, вызывая жар в теле. Как можно спокойнее, я стянула шапку, и шарф, распахивая чертову жилетку.

— Легко из хорошего превратиться в плохого. Достаточно лишь почувствовать власть и беззаконие. А наоборот?.. Что должно произойти, чтобы человек добровольно вернулся на правильный путь, так скажем? — философски протянул Кирилл, но я лишь снова пожала плечами, лишь из нежелания больше говорить с ним на эту тему. Мне определенно не нравилась двусмысленность нашего разговора и то, как я реагировала на происходящее.

— Возможно трагедия, какая-то сильная боль, банкротство или… любовь! — ответила Лиза, а затем ахнула и выкрикнула: — Да, точно! Любовь! Она заставляет людей меняться в лучшую сторону; делает их нежными, осторожными; вселяет надежду, веру в себя и оптимизм…

Девушка говорила об этом с такой уверенность и одухотворенностью, что я не могла не повернуться к ней и… это стало роковой ошибкой. Зацепившись взглядом за Шакалова, я снов попала в ловушку. Он словно какой-то неведомой людям силой удерживал мое внимание, запрещая даже моргать. Его черные глаза впились взглядом в мои, словно залезая своими клешнями прямо в душу и выворачивая ее наизнанку.

Я нервно сглотнула, теряя остатки самообладания, а он медленно и бархатно отчеканил, почти что по слогам:

— Так вот, следуя твоей теории, про людей, которые меняются до неузнаваемости… Стоит ли думать, что нужно судить человека по его новому обличию, или прошлое все равно на всегда падает на его лицо тенью?

Мне кажется, даже Лиза тогда поняла, что дело тут не чисто и прикусив язык, замолчала, отвернувшись к окну. Кирилл становился слишком настойчивым, а я больше не скрывала того, что в тупике. Меня поймали и прижали. Нужно было что-то ответить, но язык будто прирос к небу.

Я не могла сказать: «Да, стоит», ведь это дало бы Шакалову шанс и надежду, которую я просто не могла обещать! Но и ответ: «Нет» был бы ложью. Ведь каждый в этом мире заслуживает второго шанса. Его нет лишь у мертвых.