Привет, Ангел

Ну как теперь загладить вину? Как спасти ситуацию? И Рите настроение испортил, и само свидание под сомнение поставил. Ему-то что?! Он всегда готов. Его мужской потенциал никогда не ослабевал – ни проблемы ему нипочем, ни выпивка, ни усталость. Снижение потенции он замечал только при простудных заболеваниях, когда приходилось пить антибиотики или другие какие-то препараты, а так – нет, всегда полный вперед! А вот Рите, он знал это прекрасно, необходима прелюдия, романтическая беседа, соответствующая подготовка, настрой определенный.

Ему всегда удавалось этот настрой создать. Ему всегда удавалось должным образом подготовить ее к процессу. Но, видимо, не в этот раз!

Во-первых, она была расстроена напрочь, а во-вторых, ему самому не хотелось прилагать никаких усилий ни на уговоры, ни на примирения. Слишком устал он. Слишком раздражен бесконечными разборками. Слишком перегружен он проблемами…

И поэтому он взял ее грубо, без церемоний, без ласк… Она не сопротивлялась, не плакала, не удивлялась… Просто в какой-то момент он остановился. Сам. Что называется, на полуслове. Он увидел ее глаза. Они были другими. Обычно во время любовного акта Алексей, невзирая на, казалось бы, полную расслабленность, все же контролировал состояние Риты. Да, он и глаза прикрывал, и отключался практически полностью… Но тем не менее не до конца.

Дело в том, что в его жизни случилась раз история, когда он, не рассчитав свои силы, слишком сильно обнял девушку. Она начала задыхаться, а он не сразу это увидел. Ох и намучился с ней тогда Алексей. Даже в больницу возил. Но все обошлось. С тех пор он не позволял себе тотального расслабления, держа ситуацию под контролем.

С Ритой он, правда, отдыхал по-настоящему. Поэтому контроль, если и был, то эпизодический, чтобы осознавать, что оба живы, дышат, что никто не потерял сознание и не упал в обморок.

Так вот. Обычно Рита была настолько вовлечена в любовный процесс, что даже лицо ее менялось. Оно было расслаблено-умиротворенным, счастливым, безвольным. Глаза, как правило, закрыты. Но даже если и открыты изредка, то взгляд блуждал, не фиксируясь ни на чем. Она явно парила в состоянии наслаждения.

А в этот раз он увидел ее глаза. Жесткий, прямой, холодный взгляд. И он не смог дальше. Остановился. Он понял, что она не хочет его. Так не хочет. Он, конечно, может ее заставить, но он желает, чтобы она его хотела. Ему хотелось гибкости ее движений, блаженной полуулыбки, горячих ладоней… Ему нужны ее порывистые объятия, бесстыдный шепот, сбившееся дыхание… Ему необходим трепет ее тела, испарина между грудей и бесконечное «еще! еще! еще!», от которого он просто сходил с ума…

А вместо этого – жесткий взгляд, негнущаяся спина, холодные пальцы и сжатые губы.

Да что он творит сегодня?! Рита отстранилась от него, молча прошла в ванную, включила воду. Хотела расплакаться, потом передумала. Что толку? Слезами здесь не поможешь. А ситуацию надо спасать.

Плохо Алексею. Чувствует она, что плохо. И пусть не ее это дело, но она любит его, и не стоит ей на него обижаться, и не надо усугублять и без того непростую картину их отношений.

Она отмерила нужное количество капель ароматического средства, легла в ванну, позвала тихо:

– Леш, иди сюда.

Он услышал. Пришел. Лег к ней в воду. На сей раз он был не просто ласков. Он источал нежность всем своим существом. Он целовал пальцы ее ног. Он гладил ее волосы. Он шептал извинения так искренне и страстно, что она не могла долго сопротивляться. Да, честно говоря, и не хотела…

…Видимо, ароматическая ванна сделала свое дело. Потом удался и второй сюрприз – с эротической новинкой. Вполне даже удался! Вечер выровнялся, выправился… Вечер был спасен.

Однако никогда уже Рита не могла забыть его звериный оскал и маниакальность насильственного порыва. А ему до сих пор в долгие часы бессонницы являлись ее полные осуждения глаза. Глаза, в которых не было желания.

…Как-то незаметно, очень постепенно, мягко и незатейливо, но отношения Марины с Максимовым начали развиваться. Сначала он у нее побывал в гостях. Потом они попали на концерт. Затем начали созваниваться. И если поначалу для звонков они искали какую-то причину – поблагодарить, справиться о новых выступлениях любимых артистов, снова поблагодарить, – то со временем звонки превратились в каждодневную процедуру. Они болтали, как подростки, подолгу, с упоением, с интересом. Иногда Марина ловила себя на мысли, что она ведет себя как девчонка: ждет звонка, бежит к телефону сломя голову, переживает, если по каким-то причинам общения не случилось. Не хватает еще поцелуев в подъезде и записочек в двери. А так – ну полная иллюзия подросткового возраста. Хотя теперь уже записочки полноценно заменены ЭСЭМЭС-ками, а что до поцелуев, то не все ли равно – в подъезде, в автомобиле или в каком другом месте… Просто если уж мысль дошла до поцелуев, значит, понятно: он ей нравится, она его хочет и, похоже даже, что она влюбилась.