Привет, Ангел

Дмитрий с девушками общаться умел, опыт имел богатый, поэтому все получилось красиво. Тело ухоженное, духи соответствующие, обстановка располагающая. Плюс ко всему – умение настроить девушку на правильное восприятие сексуального процесса. Кроме того, присутствовала в предлагаемой Дмитрием любовной игре и забота о ее удовольствии в первую очередь, а о себе – во вторую. Это удивило Риту, поскольку первое впечатление он производил несколько иное. Он казался несерьезным, поверхностным, излишне веселым. А тут – надо же… Вполне достойное ухаживание! Очень приятные впечатления!

Но… Рита все же была разочарована. Нет, не Дмитрием. С ним-то как раз дело обстояло лучше, чем она предполагала. Разочарована она была в собственном восприятии. Физиологически – да, все нормально, красиво, приятно, хорошо! А душевно – никак! Ей же нужно, чтобы секс был продолжением любви. А раз любви нет, то секс – это продолжение чего?! Тогда он сам по себе! Тогда понятно, что только физиология задействована… А с душой что делать? Не заставишь же себя влюбиться! И получается странная картина: организм хотел близости, получал эту близость, но оставался неудовлетворенным. Потому что оказалось, что секс в чистом виде – голый, одинокий секс – особенной радости доставить ей не может.

Дима чувствовал, что что-то с Ритой не так. Спрашивал. Но в ответ получал дежурное: «Все отлично! Ты – супер!» Но слова – это одно, а поступки – нечто совсем другое. И поступки Ритины никак не вязались с ее словами. Ей, прежде чем лечь в постель с Дмитрием, требовался некий допинг. Чаще всего этим допингом оказывалось спиртное. Сначала он не замечал за ней этой пагубной склонности, а потом осознал: она идет с ним на интимный контакт только в состоянии легкого опьянения. Он сам, понятное дело, был далеко не ангел. И в вопросе возлияний тоже. Но в последнее время что-то радикально изменилось в нем. Оказалось, что Рита нравится ему. Оказалось, что он увидел в ней не просто девушку, с которой можно провести вечер и неплохо отдохнуть. Нет. Он увидел в ней интересного собеседника, чуткого человека, обаятельную женщину. Он боялся признаться, но было похоже, что он влюбился. Ему захотелось, чуть ли не впервые в жизни ему захотелось делить именно с ней свои месяцы и годы. Он не произносил пока даже про себя слово «семья», но оно зрело в нем, оно готовилось быть произнесенным, оно поднималось из самых глубоких глубин заветных желаний, и Дмитрий, еще не осознав это до конца, уже изменился. Как будто готовился к важнейшему шагу в своей жизни.

Ночные клубы больше не интересовали его совсем. Он занимался новой квартирой – мелким ремонтом, покупкой домашней утвари. Стал высыпаться, лучше выглядеть. Более серьезное отношение к работе благоприятно сказалось на зарплате. Сначала руководство, заметив трудовой подъем своего не слишком активного ранее сотрудника, дало премию, а затем – через пару-тройку месяцев – и прибавку к жалованью.

Они с Ритой много времени проводили дома, и ему никогда не было скучно с ней. Вроде бы ничего особенного – она готовит ужин, он смотрит новости – но ощущение покоя было настолько непривычно-приятным для Дмитрия, что он все чаще и чаще ловил себя на мысли: наверное, пора заканчивать с холостяцкой жизнью…

Рита же никаких разговоров о будущем не заводила, мыслей о замужестве не высказывала и хотя была ласковой, спокойной и вполне домашней, особенного душевного тепла к Дмитрию явно не испытывала.

Она невольно сравнивала Дмитрия с Алексеем. Вернее, не так. Она сравнивала себя в период общения с Алексеем и себя же сегодняшнюю. И приходила к выводу, что это два разных человека, две разные Риты. Там – она ненасытная самка, отвязная, раскрепощенная, упивающаяся своими восторженными ощущениями от близости с любимым… Здесь – спокойная, идущая на поводу, уступающая желаниям партнера.

Там – полет, легкость, воздушность, парение над обыденностью.

Здесь – приземленность и полный самоконтроль.

Там – при первых же поцелуях, при первом же приближении – полутранс, туманный взор, потеря чувства реальности.

Здесь – полное ощущение своего тела, окружающей обстановки и всего происходящего.

Там – размытость границ, измененный голос, потеря обоняния, вкуса…

Здесь – восприятие полового акта как физического, механического процесса. Иногда с большей долей творчества, иногда с меньшей, но и только.

Короче, там – любовь, желание, порыв.

Здесь – лишь симпатия и не более того.

И что ей делать с этим?

Может, она уже никогда больше и не встретит человека, с которым у нее будет хотя бы что-то похожее на то, что было с Алексеем. Может, такое счастье дается только раз в жизни? Да, наверняка так оно и есть. И что – ей теперь жить теми воспоминаниями? Или пустыми мечтами о несбыточном? Ничего себе выбор – либо прошлое, либо будущее. А где настоящее? А настоящее – это Дима. Это пара бокалов вина перед сближением. Это желание расслабиться и получить наслаждение. Это, увы, осознание несбыточности такого желания.