Привет, Чума

— Ну хоть какое–никакое развлечение будет… — пробурчала девушка под нос и медленно вышла в дверь, вслед за опоссумами, — Спиркс живет на втором этаже в правом крыле, а куда положили Адиса я не в курсе… Сейчас выясним все у Тузов.

Не став себя утруждать приличиями в виде стука в дверь, она ввалилась в комнату енотов и маленько охренела от представшей перед ней картины. Харис стоял на задних лапах навытяжку, прислонив задницу к стоящему посреди комнаты столу, а Серый, стоя перед ним на четырех лапах, припал ухом к животу напарника и во что–то внимательно вслушивался.

— Кхмм… — негромко хмыкнула Чума.

Еноты, услышав звук ее голоса, синхронно подпрыгнули на месте, разворачиваясь мордами в сторону угрозы и моментально встали в боевые стойки.

— Оу, оу! Ну, прям нинзя, баюс–баюс. Рефлексы хорошие, но чутьем явно не блещете. Будем тренировать вашу чуйку до тех пор, пока она у вас в мозгах навсегда не поселится. А учитывая местонахождение вашего серого вещества, то выражение «жопой чую» приобретет для вас единственно правильный смысл, — протянула Чума, разглядывая их готовые к отражению неожиданной атаки фигуры, — И чего же такого интересного можно услышать в бездонном резервуаре Хариса, которое он скромно называет пузиком? Не поделитесь?

Еноты опустились на лапы, и Серый неохотно пояснил:

— Да вот как бы… рожать скоро, а у нас там даже не шевелится никто. Только бурчание какое–то и бульканье.

Из коридора донесся короткий, но громкий и выразительный всхлип опоссума.

«Блять… Однако, старый, твоя шутка зашла слишком далеко», — отозвалась девушка.

Не дожидаясь ответа от Макжи, она вновь спросила Червовых:

— Вы куда нового артефактора определили, акустики кишечные?

— Так, это… Как раз напротив старого, — ответил Харис, — Там комната пустовала, второй этаж почти не заселен. И везти недалеко было.

— Чума, напомни магистру, чтобы лифт сделал, — подал голос Серый, — В нашем положении трудновато по лестницам бегать… да еще чересчур упитанных артефакторов на себе таскать.

— Это они–то упитанные? На себя давно в зеркало любовались? Я вас, проглотов, только возле холодильника и встречаю… А ну–ка быстро метнулись на второй этаж и проверили состояние артефакторов, — Чума, заметив их замешательство, невзначай добавила, — Надо бы магистру доложить, что команда Тузов потеряла былую лихость, одна придурковатость осталась. Думаю, что он вам в момент пневмоускорители в задницы повставляет.

Червовые переглянулись и ринулись мимо нее в коридор, где и разбежались почему–то в разные стороны — Харис налево, а Серый направо. Впрочем, их комната находилась посередине между лестницами, так что по какой из них подниматься на второй этаж в принципе было без разницы.

— Пошли быстрее, Чума, — окликнул ученицу опоссум с порога комнаты, — Если артефакторы повылезали из своих комнат, то точно встретятся, дом — не город… И, боюсь, тогда они от дома ничего не оставят, у обоих тараканы в головах с тебя размером.

— Пошли, — вздохнула Чума и думая, что еноты все равно добегут до комнат гостей первыми, не спеша вышла в коридор и направилась к центральной лестнице.

Но дойти до нее ей было не суждено. Дикий вопль, прилетевший с правой половины дома, потряс весь теремок от чердака до подвала — пара стекол даже вылетела. Макжи рухнул на пол и «умер», тут же завоняв на весь коридор. А руки Чумы словно обожгло кипятком. От дикой боли у нее подогнулись коленки, на которые она безвольно и грохнулась.

Второй крик из центра терема накрыл всех через две секунды — и ее руки, моментально обожженные до костей, упали плетьми, а парализатор, до которого она уже почти дотянулась, остался висеть за спиной. На него Чума и начала падать, сквозь нестерпимую боль успев почему–то подумать, что лежать на нем будет жуть как неудобно.

Дом содрогнулся от третьего вопля. Вопля Чумы.

Глава 9

В которой Чума обрела новое знание, а команда Тузов взбунтовалась

Сон Чумы был очень странный. Вроде и не кошмар, но легкая дрожь все равно пробирала. Она расхаживала внутри какого–то дома и рассматривала его постояльцев. И все бы ничего, да вот только перемещаясь, она оставалась на месте, а все жители дома были в других помещениях, и смотрела девушка на них широко распахнутыми… руками.

«Пора просыпаться», — промелькнула у нее мысль, — «Херня какая–то в голову лезет, молода я еще для дурдома.»

И тут она вспомнила, что с ней было наяву и в ужасе распахнула глаза. С полминуты Чума тупо разглядывала свои руки, поднеся их к своим глазам. Которые оказались не на руках, а где им и положено быть — на лице; чему она несказанно обрадовалась. Да и руки были совершенно целы, если не считать откушенного утром заусенца.