Привет, Чума

В саму пещеру Рэйс их не пригласил. Закутанный в балахон Глава Синдиката сидел на ступеньках входа, а Чума с Фрикаделькой расположились на траве напротив него.

— Тут одно из моих любимых мест в мирах. С этой пещерой связаны мои самые яркие воспоминания о том времени, когда я только появился на Древе. По сути, и мой мир был частью Древа, но, как вы знаете, он был закрытым и лично я частью нашего мироздания его не считал, не считаю и считать никогда не буду. Закрытые миры — это язвы на теле Древа.

— А почему был?

— Лист моего старого мира засох и оторвался, сгинув в пустоте безвременья, — судя по голосу, Чуме показалось, что в этот момент Рэйс грустно улыбнулся.

Она жестоко ошиблась, потому что услышала неожиданный смех мага.

— Да какого хрена? Сдохли там все давно, и сам мир сдох. О чем я совершенно не жалею.

Рэйс поманил Чуму, махнув рукой:

— Пойдем со мной, девочка. Фрик–младший, останешься тут. На тебе охрана, а чтобы ты на скучал, оставлю с тобой Мрака.

Из пещеры, щурясь от солнечных лучей, вышел песец и подмигнув Чуме, неспешно пошел к Фрикадельке.

«Вот это поворот… Не так–то прост оказался наш проводник.»

— Не удивляйся, Чума. Возраст моего друга, хоть он и выглядит молокососом, на самом деле давно перевалил за четыреста тысяч лет.

— Да быть не может! — девушка остановилась, — Зачем ты мне врешь? Макжи примерно столько же, а он давно старик.

— У всех свой путь, девочка. Опоссум долго прожил в обычных мирах Древа и по моим меркам оказался на Фелисе сосем недавно, — Рэйс подтолкнул Чуму, и та снова двинулась в глубь пещеры по коридору, — Вот он и старел с нормальной для всех оборотней скоростью. Только попав на Фелис, он немного сбросил возраст, в другом мире он бы давно окончательно умер.

Маг и Чума миновали пологий подъем и вошли наконец в саму пещеру.

— Я тут ничего не менял с самого первого посещения этого места. Кроме шкур, естественно, они давно бы рассыпались в прах.

Взору девушки предстало подобие большой комнаты, сплошь устеленной звериными шкурами.

«Однако… это какой–то сюр.»

— Это ведь шкуры оборотней, а не животных…

— Не удивляйся, это были мои личные враги, Синдикат к их смерти никакого отношения не имеет. Давай лучше посмотрим, что нам тут Мрак накулинарил, — Рэйс пошел к очагу, выложенному в углу пещеры.

Сняв вертел, висящий над углями, маг осмотрел его и со смешком заметил:

— Оу, да это заяц… Ну хоть на этот раз вполне себе упитанный.

Отломив заячью ногу, Рэйс с видимым удовольствием впился в нее зубами. Заметив взгляд Чумы, он молча протянул в ее сторону оставшуюся часть зайца, но девушка, помотав головой пошла осматривать пещеру.

— И чем же примечательна сия обитель? — через минуту спросила она Рэйса, — Вроде ничего примечательного тут нет, значит пещера тебе дорога́, как воспоминание. О чем?

— Зришь в корень, молодец, — маг вытер руки прямо об балахон и заметив презрительный взгляд девушки, рассмеялся, — Одно из преимуществ моей магии. После ее применения, одежда возвращается в исходное состояние. Кроме случаев с механической порчей.

Рэйс исчез, а рядом с девушкой появился… Спиркс.

— Это выглядит как–то так, — сказал он, хлопнул лапой по плечу ошарашенной увиденным Чумы, и тут же исчез.

Маг стоял на прежнем месте, растянув балахон в стороны руками, демонстрируя его чистоту.

— Мдя, страшновато выглядит со стороны и… впечатляет, — девушка потерло плечо, — Реальная иллюзия и полная невидимость носителя магии. Теперь я понимаю, как ты пришел к власти.

— Не совсем так. Главой Синдиката я стал, потому что был одним из его создателей. До моего появления, в мирах Древа правил Безликий Трибунал. Мы с несколькими моими друзьями не сошлись с Трибуналом во мнениях по некоторым вопросам управления мирами и Безликим пришлось… умереть. Не в буквальном смысле, нет. Хотя и без смертей не обошлось. Скажем так, Трибунал претерпел великие изменения и переродился в Синдикат. И поверь мне, я не желал становиться его Главой, так получилось, что я не смог отказаться. Первый Глава Синдиката умер. Умер от старости, хотя всегда был в первых рядах бойцов. Я уже наслышан о твоей патологической неприязни к енотам. Так вот — его звали Карачун, и он был оборотнем–енотом, лучшим брави Трибунала, и входил в знаменитую Первую сотню.

Рэйс посмотрел исподлобья на девушку и продолжил: