Привет, Джули!

Дэвид кивнул, но все его внимание было приковано к высыпанной на стол головоломке. Папа тронул его за плечо и сказал:

— Тогда увидимся в среду, хорошо?

Дэвид снова кивнул.

— Не хочешь попрощаться с Джулианной?

— Пооаа, — пробормотал он, не отрывая глаз от головоломки.

— Еще увидимся, дядя Дэвид.

Я старалась, чтобы эти слова прозвучали ободряюще, но у меня не очень-то получилось.

Мы сели в грузовик, папа пристегнул ремень и произнес:

— Итак?

Я взглянула на него и улыбнулась.

— Ты, наверное, тоже устала? — спросил он.

Я кивнула.

— Все прошло хорошо, за исключением мороженого.

— Да, за исключением мороженого. — Папа хихикнул, а потом заговорил серьезно: — К сожалению, никогда не угадаешь, что станет «мороженым». Иногда это муха в комнате, иногда цвет его носков. Трудно все предусмотреть. Обычно мороженое — самый безопасный вариант. — Папа покачал головой и закрыл глаза, о чем-то задумавшись. Наконец он включил зажигание и сказал: — Дэвид жил какое-то время со мной и твоей мамой. До того, как вы родились мы думали, что жить с нами ему будет лучше, чем в пансионате, но мы ошибались.

— Но в целом все сегодня прошло нормально...

Папа включил задний ход.

— За Дэвидом нужен особый уход. Мы с мамой не смогли со всем справиться. Но нам повезло, он здесь счастлив. У них есть специальные программы, его научили одеваться, чистить зубы и общаться с другими людьми. Они ходят на прогулки... В Гринхэйвене ему хорошо, обеспечен квалифицированный уход, у него своя комната, свои друзья, своя жизнь.

Помолчав минуту, я сказала:

— Но он член семьи, папа. Плохо, что он не бывает у нас. Хотя бы на Рождество или День благодарения!

— Ему это не нужно, милая. Как-то мы с мамой настояли, чтобы он провел с нами День благодарения, и это стало катастрофой. Он так расстроился, что разбил окно в машине.

— Но... почему мы к нему не ездили? Ты ездил, я знаю. Но почему не мы?

— Это мучительно. Мама говорит, что это ужасно подавляет, и я ее понимаю. — Мы выехали на шоссе, и папа замолчал на некоторое время. Наконец он сказал: — Время пролетело так быстро, Джулиан- на. Только что ты была младенцем, и вот ты уже почти женщина. — Он грустно улыбнулся. — Я люблю Дэвида, но он обуза, и я думал, что должен защитить вас от этого. Но теперь понимаю, что это все равно сказалось на тебе и на семье.

— Но, папа, это не...

— Джулианна, я чувствую себя виноватым. Я так много хотел бы дать тебе. Всем вам. И до недавнего времени я не понимал, как многого я вас лишаю.

— Это неправда!

— Я заботился о вас, любил — думал, тут меня не в чем упрекнуть. Но объективно мистер Лоски гораздо лучший отец и муж, чем я. Он больше времени проводит дома, больше зарабатывает и, думаю, с ним веселее.

Я просто обомлела — неужели мой отец действительно так думает?

— Папа, как тебе в голову такое могло прийти? Для меня ты лучший в мире отец! И если я когда-нибудь выйду замуж, то за такого мужчину, как ты, а не как мистер Лоски! Я хочу, чтобы мой муж был похож на тебя.

Папу явно удивила моя тирада.

— Правда? — с улыбкой спросил он. — Смотри, я ведь могу и напомнить тебе об этом, когда соберешься замуж.

Теперь нам стало намного легче. Мы смеялись, шутили, болтали обо всем на свете, но когда подъезжали к дому, поняли, что проголодались, и стали мечтать о чем-нибудь вкусненьком, например оладьях.

Но у мамы оказались другие планы. Она все утро убиралась и теперь заявила:

— Мне нужно что-то посерьезнее, чем оладьи. Например, гамбургер с луком. Много лука!

— Убиралась? — не поверил папа. — Сегодня воскресенье, Трина. Почему ты убиралась?

— Это все нервы. — Мама посмотрела на меня. — Как все прошло?

— Хорошо. Я рада, что поехала.

Мама посмотрела на папу, потом на меня.

— Ну, ладно, — она вздохнула и добавила: — Еще я убиралась из-за звонка Пэтси.

— Лоски? — насторожился папа. — Что-то случилось?

Мама убрала за ухо выбившиеся волосы и ответила:

— Нет... Она позвонила, чтобы пригласить нас на ужин в пятницу.

Мы в недоумении смотрели на нее минуту, а потом я поинтересовалась:

— Всех нас?

— Да.

Я была уверена, что папа подумал: «Почему? За все эти годы, что они живут напротив, они ни разу нас не пригласили. Почему сейчас?»

Мама, похоже, догадывалась, о чем подумал папа.

Она снова вздохнула и сказала:

— Роберт, я не знаю, в чем причина, но она настаивала. Она чуть не плакала, говоря, как ей жаль, что она до сих пор нас ни разу не пригласила к себе, и все твердила, что ей очень хотелось бы узнать нас получше.

— И что ты ей ответила?

— Я не могла отказаться. Это было бы невежливо, да, и Чет много для нас сделал... — Мама пожала плечами и добавила: — Я пообещала, что мы придем.

В шесть вечера в пятницу.

— Правда? — все еще не верила я.

Мама опять пожала плечами.

— Думаю, это будет приятный вечер. Странноватый, но приятный.

— Ну и хорошо, — согласился папа. — Я изменю свой график на пятницу. А что мальчики?

— Концерта у них в пятницу нет, и на работе выходной, но я еще с ними об этом не говорила.

— А ты уверена, что они нас всех приглашают?

Мама кивнула.

— Пэтси несколько раз повторила.