Привет эпохе (СИ)

– Да, была я у Джумабая, – подтвердила мне сестра Намангани Махбуба Ахмедова, когда мы с ней встретились.– Я хотела с Джумой поговорить, попросить его, чтобы он покаялся.

– А как и где вы его нашли?

– В Таджикистане нашла, хотя и нелегко это было. Меня к нему долго не пускали, видно проверить хотели, что я не обманываю. Потом привезли в горный лагерь и сразу провели к Джуме. Мы разговаривали вдвоем. Он на меня кричал: «Молчи, женщина, ты ничего не понимаешь». Потом стал говорить, что они все равно изменят власть в Узбекистане и там все равно будет исламское государство. А потом прогнал меня и сказал, чтобы я к нему больше не совалась со своими глупостями. Даже не просил, как дома дела…

ВМЕСТЕ С ЖЕНОЙ – В ТЮРЬМУ

Группа из семи наркокурьеров ( это в официальных документах они именуются наркокурьерами, а здесь, в Центральной Азии, их называют просто мулами, потому что, как ишаки, тащат на себе мешки с наркотиками весом порой до 50 килограммов) перешла афгано-узбекскую границу поздно ночью. На надувной лодке переправились через Аму-Дарью, потом действовали по тщательно разработанному плану. Среди мулов двое уже не раз «ходили через речку». Подойдя к контрольно-следовой полосе (КСП), заранее приготовленной рогатиной приподняли колючую проволоку заграждения, взгромоздились на плечи друг другу и двумя группами, в одной три, в другой четыре человека, перешли границу. Пограничников эта хитрость уже давно с толку не сбивает, хотя отслеживать потом продвижение нарушителей границы становится намного сложнее. Наиболее подготовленный из мулов может посадить на свои плечи еще четырех человек вместе с грузом. На КСП остаются следы всего одного человека, а на самом деле вглубь территории сопредельной страны проходит несколько. Сразу после перехода границы они, как правило, рассеиваются, а потом собираются в заранее условленном месте. На этот раз у мулов все пошло наперекосяк.

КСП преодолели без особых проблем, разделились на две группы. Четверка, которая должна была уже через час выйти к кишлаку, где их ждал покупатель, сбилась с пути. Не сумев сориентироваться по самодельной карте, они к рассвету оказались в открытом поле. Двигаться дальше было опасно. В любую минуту поблизости мог оказаться пограничный наряд. Тогда старший группы принял решение – спрятаться. Нашли просторную лощину, забрались туда, сверху завалили себя камнями, оставив небольшую щель, чтобы не задохнуться. Через несколько часов послышался лай собаки, блеянье овец. видно, чабан пригнал отару на луга. Впоследствии выяснилось, что так оно и было. Чабан шел вслед за отарой, привычно проверяя посохом каждую расщелину – вокруг грызунов видимо-невидимо, да и лисица могла спрятаться. Ткнул он посохом и в ту щель, где прятались мулы. И тут случилось непредвиденное. Самый младший в группе, пятнадцатилетний пацан, получил посохом по лбу, машинально схватил палку и потянул ее на себя. Сразу сообразив, что в расщелине притаился не зверь, а человек, чабан отпрянул и заспешил туда, где надеялся встретить пограничников. Расчет его оказался верным. Через несколько минут он увидел пограничников с собакой. А вскоре вся группа была схвачена. Мулы и не думали оказывать сопротивление. Они боялись только одного – чтобы пограничники не начали стрелять, и как только увидели людей с автоматами в военной форме, тут же подняли руки. Так с поднятыми руками и выбирались из своего убежища. Рухнули, как подкошенные, на колени и начали верещать: «Только не стреляйте, не убивайте нас. На допросе они тут же признались, что их семеро, встретиться должны в кишлаке. Тут же и карту показали, где был помечен дом скупщика наркотиков. Ситуация осложнялась тем, что покупатель еще десять дней назад был уличен в скупке наркотиков и оружия, и арестован. Ясно было, что мулы, не обнаружив скупщика, начнут искать другой канал сбыта. Но какой?

У арестованного скупщика было два сына. Ранее в торговле наркотиками они, правда, не были замечены. И все же их дома решили проверить. В одном из домов и обнаружили мирно спящими троицу мулов. Судя по их ошалелым глазам, они и сами отведали своего мерзкого зелья.

Мне разрешили попристуствовоать на допросе одного из наркокурьеров. Как только он увидел незнакомого человека, тотчас обратился ко мне:

– Я хочу сделать официальное заявление, – сказал главарь группы наркокурьеров двадцатилетний Садык Панджи,

– Я неофициальное лицо, я журналист, – пояснил ему.

Но Панджи настаивал на своем, при этом вопросительно глядя на сидевшего рядом со мной подполковника. –

Подполковник с усмешкой кивнул: «Говори».

– Если мне сохранят жизнь, я прошу, чтобы меня оставили в этой тюрьме. Здесь хорошо, кормят, поят и никто не бьет. Если вернусь домой, мен там убьют. Он еще долго говорил о том, как ему хорошо в тюрьме.