Привет! Это я...

Это было в позапрошлом году, когда мы гостили у Бабушки и Дедушки. Мы всей командой сидели под крышей стабюра и собирались рассказывать истории о привидениях (старшие всегда рассказывают про это). В позапрошлом году все вдруг решили, что я уже достаточно взрослая и могу в этом участвовать.

Халвард ещё спросил таким замогильным голосом, точно ли я выдержу все эти истории, — он неожиданно подпрыгнул ко мне, растопырив и скрючив пальцы наподобие когтистых лап, и заорал прямо в лицо: «У-у-у!!!»

Конечно, я вздрогнула (любой бы вздрогнул), но ответила, что да, выдержу. Я была так рада, что наконец-то выросла и могу быть со старшими. (Но этого я, конечно, не сказала.)

— Нам, знаешь ли, совершенно ни к чему, чтобы ты распустила нюни и побежала к родителям жаловаться, что тебя пугают, — заметил Даг. Я заверила, что нет, я не побегу и наушничать ни о чём не буду. Мне ХОТЕЛОСЬ сидеть с ними кружком на полу стабюра, в темноте, при одной, всего одной стеариновой свечке в центре круга, ХОТЕЛОСЬ говорить о привидениях. Точнее сказать, слушать о привидениях — я ведь не знала ни одной истории, которая могла бы напугать Халварда и Дага. Близнецы — да, очень возможно, что испугались бы, но только не Халвард и не Даг.

Так мы и сидели кружком и рассказывали, и истории эти становились всё страшнее и страшнее. Некоторые я уже слышала — про кровавый апельсин, про старика на чердаке, про тёмный-тёмный лес и всё такое. Некоторые рассказы были бы даже и не очень страшными, если их слушать днём, когда светло. Но тогда был вечер, и темень, и в тёмном стабюре под самой крышей ВСЕ истории звучали ужасно… Мы сидели, снаружи завывал ветер, пламя свечи колебалось, от этого по нашим лицам метались страшные тени…

— А вы слышали историю про нашего прадедушку? — неожиданно спросил Халвард и медленно обвёл взглядом весь кружок. Он всматривался в лицо каждого, перебирал одного за другим — мы все сидели тихо как мыши, тряслись и ёжились. Я вдруг почувствовала, какая холодрыга стоит в помещении. Вся покрылась гусиной кожей, мурашки так и бегали. (Одна надежда — что никто не замечает, как мне страшно.) Сдавленным жутким голосом, почти шёпотом, Халвард продолжил:

— Ну вот, значит, сейчас я вам РАССКАЖУ., как раз вот ЭТУ самую историю…

Мы переглянулись и снова уставились на Халварда.

— Привидение прадедушки и сейчас живёт здесь, у нас в усадьбе, — вещал Халвард хриплым пугающим шёпотом. — У него здесь свои дела. Понимаете, он при жизни ни разу не видел ни одного из своих правнуков. А это было его самое… большое… желание…

Последние три слова Халвард произнёс совсем тихо и при каждом слове пристально смотрел в лицо кому-то из нас. И тот, на кого он смотрел, ёжился и жался на своём месте. Я сидела не дыша. (С счастью, на меня он не посмотрел.

— Прадедушка одержим этой мыслью, — добавил Халвард уже громче, — и его призрак будет бродить по усадьбе до тех пор, пока не встретит кого-нибудь из нас ОДНОГО!!!

Последнее слово Халвард буквально выкрикнул и снова оглядел нас всех. Он даже не повернул головы, только взгляд переводил с одного на другого. Я с ужасом ждала, когда он посмотрит на меня, и думала, что у меня в любую минуту остановится сердце.

Но Халвард и на этот раз на меня не взглянул, и я перевела дыхание. Самым жутким голосом он продолжил свою историю про то, как призрак прадедушки бродит по усадьбе.

— Кое-кого из нас он хочет забрать с собой… И он уже выбрал, кого…

Халвард сделал паузу. В комнате стало так тихо, что я почти перестала дышать.

— В таком месте, где мы меньше всего этого ждём, где никто не придет на помощь, где кое-кто из нас окажется ОДИН, — там ОН будет поджидать НАМЕЧЕННОГО, чтобы утащить с собой.

Мне было так страшно, что я даже не сознавала, дышу я или нет. И тут за моей спиной раздались едва слышные сиплые звуки. Они перешли в хриплый шёпот, который делался всё громче и громче:

— Ооооодааааааа!!!

А потом кто-то завыл! Вой дрожал, вибрировал и невыносимо резал слух!

Это была я! Сидела и выла. Позади засмеялись. Смеялся Даг. (С нему присоединился Халвард. Остальные выжидательно на меня смотрели. Мне было так страшно, что больше всего хотелось расплакаться. Но я ведь была в компании старших братьев и сестры и никак не могла выступить перед ними какой-то малолеткой и плаксой. Я скорчила гримасу — вроде как улыбаюсь. Потом сказала: «Ха-ха, прикольно», — или что-то в таком духе, надеясь, что это прозвучало вполне бойко. Тогда и остальные принялись хохотать. Под конец мы хохотали уже все вместе.

— Ну вот, Ода, теперь ты в нашей компании, — сказала Ханна, когда мы шли через двор — шли пить кофе с Бабушкой и Дедушкой. (А нам с дядей Тобиасом должны были налить соку или шипучки.) Ханна подтолкнула меня и улыбнулась.

— Ты тоже становишься взрослой, — сказала она. (Тут я немного возгордилась и улыбнулась в ответ.) — Сильно испугалась?

— Не-а, не сильно. Я сразу поняла, что это прикол. (Конечно, я соврала. Я до того испугалась, что чуть не описалась.) Нет, всё в порядке, это было клёво, — заключила я и приняла вид уверенный и независимый.

Однако в ту ночь, два года тому назад, после всех этих историй о призраках, я никак не могла заснуть. Лёжа в постели рядом с Эрленд в спальне Торлейфа, я только и думала о призраке прадедушки, который выжидает, пока НАМЕЧЕННЫМ останется в одиночестве, чтобы взять его (или её) с собой. Я была напугана до смерти: что, если намеченный — это я?.. Тени в полутьме комнаты двигались и шевелились, и мне повсюду мерещилось привидение прадедушки. Можно сказать, я его видела. Я была уверена: стоит мне закрыть глаза — оно меня схватит!

Заснуть мне удалось, только когда за окном уже начало светать и зачирикали птицы. В эту ночь я спала всего два час (G того времени почти все мои сны были о призраке прадедушки…)

Проснувшись, я увидела, что уже светло и что в доме и снаружи ничего гнетущего и в помине не осталось. Мне самой стало странно и смешно вспоминать о том, как сильно я боялась. Теперь я присоединилась к КОМПАНИИ — к старшим братьям и сестре! Всё обстояло как нельзя лучше! Прошедший вечер был начисто забыт, и осталась только радость от сознания того, что я теперь большая.

Всё шло прекрасно. (С вечеру нам, как всегда, предстояло пить кофе у Бабушки, и она спросила, кто принесёт из подвала коробку с пирожными. Пожалуйста, я могу принести! Напевая что-то себе под нос, я включила свет перед спуском по лестнице и весело поскакала вниз. Посередине спуска свет вдруг погас. Я удивилась и поднялась наверх, чтобы снова включить. И тогда случилось ЭТО!..

Дверь наверху медленно закрылась, и лестница погрузилась в темноту.

Мне стало немного не по себе, и я поторопилась к двери, чтобы её распахнуть.

В кромешной темноте я замешкалась на ступеньках, но всё же дошла до верха. Взялась за дверную ручку — дверь не поддавалась. Выключатель находился с внешней стороны. Тут я уже не просто занервничала, а слегка испугалась. Я дёргала и толкала ручку изо всех сил. Я услышала, как кто-то сипло дышит… всё громче и громче.

А потом раздалось:

— Ооооодааа!..

Призрак прадедушки! Я на подвальной лестнице ОДНА, и он пришёл за мной! Не могу передать, какой меня охватил ужас! Я думала, что умру. Колотила в дверь что было сил, звала и кричала так громко, как только могла.

И внезапно дверь открылась. На пороге стояли Даг и Халвард и смеялись в голос. Потом они замолчали и уставились на меня. На мои штаны. Я поняла, почему они смотрят, — я описалась.

Это был самый страшный, гадкий и стыдный день за всю мою жизнь! После этого рядом с Дагом и Халвардом мне уже никогда не удавалось быть прежней. Всегда было как-то не по себе — и плохо, и стыдно… Просто не могу передать всё это…