Привет! Я вернулся

Отсюда все конфликты, сотрясающие человечество на протяжении тысячелетий.

Ага, очень удобно уйти в философию, когда не знаешь, как сказать женщине, что она для тебя – лишь временное развлечение. И утешение.

И эликсир, возвращающий к жизни.

Настя появилась как раз вовремя – когда я дожарил последнюю партию шашлыка.

Стоит, таращится на меня. Зеленые глазищи распахнуты, губы припухшие – и я помню, от чего. Блузка в районе груди натянулась, дурацкая бесформенная юбка прячет стройные ноги – но я все равно их вижу…

– Что? – спрашивает Настя неуверенным тоном. – Что ты так смотришь? У меня помада размазалась?

И ей даже в голову не приходит, что я ею любуюсь! Откровенно, не скрываясь. Смотрю и хочу ее. Любая баба на ее месте сразу бы это поняла. А Настя…

Блин, что у нее вообще в голове?

Откуда такое пренебрежительное отношение к себе? Бесит прямо!

– У тебя есть зеркало? – спрашиваю я.

– Что? – теряется Кошка.

– Есть, я видел. В ванной, в прихожей и в спальне. Ты когда-нибудь в него смотрелась?

– Что за вопросы? – Кошка не понимает, к чему я клоню.

– Пойдем со мной, – говорю я.

И тащу ее за руку в спальню.

Останавливаюсь перед зеркалом, встаю позади Кошки. Обнимаю ее сзади – просто не могу удержаться.

И говорю:

– Смотри.

– У меня волосы растрепались, – она поднимает руки и начинает поправлять прядь, выбившуюся из ее шикарного рыжего “хвоста”.

Ладно, пусть. Я не мешаю.

– Теперь волосы в порядке. Что ты видишь?

Настя внимательно вглядывается в зеркальную поверхность.

– Тушь потекла? Пятно на юбке?

Она оглядывает себя критическим, я бы даже сказал, прокурорским, взглядом.

– Ну ты и дурочка! – не могу удержаться я.

Кошка слегка краснеет. Не злится, а чувствует себя виноватой.

– Ты прекрасна! – выдаю я.

Чем ввожу ее в полный ступор.

– Смотри, какие у тебя глаза! Ты когда-нибудь такие видела? Зеленые! Кошачьи. Колдовские.

– Да они скорее серые… – лопочет Кошка.

– На солнце зеленые, не спорь. А губы? Они же идеальны! Их хочется целовать и не только…

Пистолет напрягся, вспоминая, как они великолепно на нем смотрелись.

Я не мастер говорить комплименты. Нечасто практикую. Разве что, если надо затащить девушку в постель.

Но Кошка… Она так мило смущается, так ошарашенно и благодарно на меня смотрит, что у меня развязывается язык.

– Я же рыжая, – выдает она. – У меня веснушки и вообще…

– О, да! Обожаю рыжий цвет. Слабость у меня к рыжим. Веснушки твои – вообще дикая красота. А еще мне нравится…

Я начинаю расстегивать блузку Насти.

– Ты когда-нибудь видела такую офигенную грудь? – говорю я, освобождая мою прелесть.

– Она слишком большая, – лепечет Настя.

– Запомни, детка, четвертый размер – это идеал. И не только мой, поверь.

– Вообще-то у меня пятый…

– Блин, я опять возбудился!

В тот момент, когда Рыжая Кошка испуганно и восторженно смотрела на себя в зеркало… Я вдруг подумал: а, может, правда, послушать Серегу и отступить?

Остаться здесь, с Настей. Начать новое дело.

Сидеть вечерами в беседке, есть шашлык и пить вино. А ночью спать, уткнувшись в эту обалденную грудь, с размером которой я приятно ошибся.

Блин, я же собирался намекнуть Кошке, что у нас не будет никакого продолжения! А вместо этого заливаюсь соловьем, расхваливая ее прелести.

Да еще и рассматриваю возможность остаться…

Я, что реально об этом думаю?

Всерьез?

Глава 12

Настя

Вся моя предыдущая сексуальная жизнь по сравнению с тем, что происходит сейчас – это как сельская дискотека и яркий бразильский карнавал.

Я всегда была скромной в плане секса.

Пугливой, нерешительной, зажатой до невозможности. Нет, я чувствовала возбуждение, когда была с мужчиной… Но оно было вообще не похоже на то, что я испытываю сейчас.

Раньше я всего стеснялась. Своих желаний, своего тела. Стеснялась раздеваться, стонать, боялась сделать что-нибудь не так…

В мои двадцать семь у меня совсем небольшой опыт. И мужчина был только один. Если не считать того однокурсника, с которым я потеряла девственность. Он мне даже не нравился! Я просто не хотела остаться старой девой. Ведь мне уже было двадцать два, у всех девчонок были парни, а ко мне постоянно клеились взрослые мужики…

Матвей изменил меня.

За эти две недели, что мы вместе… я просто превратилась в другого человека.

Я стала женщиной. По-настоящему.

Еще неделя – и курс реабилитации Матвея закончится. Он уедет.

Наверное…

Да нет, точно!

Мы ни разу об этом по-настоящему не говорили. Правда, однажды он пытался. Вел себя странно. Что-то неуверенно мямлил – а это так на него не похоже!

Я сразу поняла, к чему он клонит.

Он пытался намекнуть мне, чтобы я ни на что не рассчитывала. Пусть он построил мне беседку, отремонтировал большую часть дома и был со мной каждую ночь… Это ничего не значит.

Я все поняла, хотя ничего из этого не было сказано прямо.

Просто я стала его чувствовать. С полуслова, с полувзгляда… Как будто он моя половинка. Мой единственный на всю жизнь…

Когда я осознла, к чему он клонит, во мне вдруг взыграла гордость. Я сама заявила, что у нас просто короткий курортный роман.

– Я использую тебя для секса, – выдала я.

С неизвестно откуда взявшейся смелостью.