Привет из прошлого, или Средство от псориаза

Отношения между нашими компаниями, как-то сразу пошли не гладко. Началось все с того, что в первый же день нашего приезда, я стал исследовать ближайшее озерко на предмет окуней. С банных мостков бросал ультралайтовый воблер, прочесывая кристальные воды во всех направлениях. Удача была не на моей стороне. Хотя, как сказать. Рыба напрочь игнорировала все мои приманки. Ими, приманками, заинтересовалась большая чайка. Она внимательнейшим образом наблюдала за моими манипуляциями, сидя на одинокой сосне и, в один из моих самых дальних и удачных забросов, решительно спикировала на приманку, тут же забагрившись клювом за крохотный, блестящий тройничек. Почувствовав на конце лески приятную тяжесть, я, понятное дело рефлекторно подсек. Что тут началось. Чайка устроила в озере целую бурю, поднимая крыльями тучу брызг и сопровождая это отчаянными воплями. К несчастью, французская делегация в полном составе вышла на бережок отдохнуть после обеда. Увидев бедную чайку, они дружно заголосили с ней в унисон. А я? А, что я. Я тихонько сматывал катушку, моля Бога, чтобы глупая птица каким-то чудесным образом сорвалась. Но, не судьба. Подтянув добычу к мосткам, и попросив друга крепко взять чайку за крылья, я попытался заняться ее клювом. Оказалось, что удержать, все-таки относительно небольшую птицу неподвижно, было делом совсем не простым. Она билась в наших руках, как в последний раз, крутила головой и отчаянно старалась цапнуть меня своим острым, загнутым, как крючок, клювом. Но все-таки мы ее победили, то есть освободили. Тройник вреда ей не принес и чайка, проклиная нас на своем птичьем языке, улетела прочь. Кстати прилетела обратно только дня через три. Может к дантисту летала. После этого инцидента, одетые в шапки и перчатки (все-таки Север) французы, ежедневно, по пути на завтрак, встречали нас, с полотенцами на голых плечах, возвращающихся с купания. Каждое утро, с громкими криками, мы с другом прыгали с мостков, в парящее густым туманом озеро Торфяное, долго плавали и плескались в этом молоке, а потом, уже сами, паря разгорячёнными телами, собирали, на покрывшемся хрустящем инеем малиннике, холодные ягоды и несли их в пригоршне, мимо остолбеневших «интуристов», своим подружкам. Французы с напряжением на лицах дружно качали головами и крутили пальцем у виска. Зато вечером уже мы заходились от хохота, выслушивая, как они поют в беседке «Подмосковные вечера» или «Эх, дубинушка ухнем».

В общем, как Вы понимаете, до масла руки просто не доходили. Правда, нужно быть справедливыми до конца. Пару раз мы заходили на подворья местных жителей, где видели коров. Но, при абсолютно не запертых дворах и домах, хозяев мы так и не обнаружили, а общаться с рогатыми буренками один на один мы, понятное дело, не решались.

Срок нашего нахождения на Большом Соловецком острове стал подходить к концу. И вот, накануне нашего отъезда, в монастыре случился большой местный праздник – День Соловецких святых. Во дворе монастыря накрыли длиннющие столы с угощениями и потчевали всех прихожан и туристов. Нас тоже не миновала чаша сия. Пока шло общение со служками на предмет получения подарков на всю нашу компанию, друг мой куда-то пропал. Удовлетворив свой меркантильный интерес, я в растерянности крутил головой в поисках компаньона, когда услышал, как он зовет меня, выглядывая из двери в монастырской стене. Я, конечно, знал, что дружище мой неукротим, как бронебойный снаряд, но ворваться в монастырь!…

Войдя в помещение, я увидел что-то вроде дежурки. То есть даже в монастыре был дежурный инок, к которому можно было обратиться по интересующему вопросу. Вот мой друг и воспользовался этой возможностью.

– Знакомься, отец Владимир. Ты ему нужен.

– Очень приятно, – говорю, пожимая руку невысокому священнику в черном одеянии. – Чем могу?

– Он хочет передать привет в Севастополь. Сможешь?

Я внутренне напрягся. Тащить, что-то чужое через границу … И в плохой перспективе еще и отвечать за это! Видя мою заминку, друг неумело попытался развеять мои сомнения:

– Нам за это подарят килограмм того самого масла. Свежеотжатого.

– Вы действительно из Севастополя?– недоверчиво спросил инок, улыбаясь добрыми глазами.

– Да, из Севастополя.

– И Вы сможете передать привет?

– Ну, если это не красная рыба или икра, или, что там еще, чего нельзя перевозить через границу …

Инок заулыбался и стал меня успокаивать:

– Что, Вы! Что, Вы! Ничего везти не нужно. Нужно просто найти человека и передать ему привет!

Фу! Просто привет! Слава Богу! Просто привет, конечно, передавать намного проще и приятнее.

– А телефон есть какой-нибудь или адрес, как можно связаться то с человеком? Ведь я еще некоторое время буду в дороге.

Инок замялся:

– Этого, как раз и нет. Знаю, что живет в Севастополе. Или жил. Был у него давным-давно. Адреса конечно уже тоже не помню. Двадцать лет прошло.

– Ну как зовут-то, помните?

– Конечно! Это ж мой самый близкий друг. В институте вместе учились, жили вместе в общаге. Эх, что мы только вместе с ним не делали!.. – дрогнул голосом инок.