Привет, любимая (СИ)

      Я глазела на него из окна. Хотелось вздохнуть. Не красавец, конечно, но что-то в нем такое есть - большее, чем красота. Какая-то невероятная притягательность. Вполне можно понять всех его баб - прошлых и будущих. Вот Олег красив. Действительно красив - любой скажет. Глаза, как на иконе. В остальном - этакий полувосточный тип мужчины: гибкость, сухощавость, ладность. И загадочность. Умение держаться немного замкнуто. Но от него не тянет теплом. К нему не хочется прижаться. Не хочется любоваться свободой красивых и точных движений.

      Мишка опять оказался у окна:

      - Аль, дай червонец.

      - Это еще зачем?

      - Значит, нужно!

      - А если у меня нет? На что потом жить будем?

      - Хватит жилить... Найдем потом где-нибудь.

      Пришлось лезть в сумку.

      - Ты, давай, разберись на кухне. Собери пожрать что-нибудь. Мы скоро...

      - Да ты вчера все съел!

      Но он уже не слушал меня. Они с Олегом уходили. Какие там Толик с Петькой?! В магазин, конечно. К ребятам - потом. Интересно, сколько человек он притащит с собой к завтраку? Меня за подобные выходки тетка убила бы. Ему все прощает. Наверняка, она в курсе. Тетя Нина его любит. Зовет исключительно Мишенькой, лапушкой, голубчиком. И Рыжий ее любит. Тетка была рада, что мы поженились. Хотя раньше и говорить о ранних браках не хотела, считая их непростительной дурью и глупостью.

      Ладно, достаточно прохлаждаться. Сейчас сюда взвод мужиков притопает. Надо знать Мишку. Это провожали его тихо. А встретить изволь так, чтобы знакомые неделю не просыхали.

* * *

      Нажрался, как свинья, и спит. Прямо в комнате, на диване. Хорошо еще, по натуре не алкоголик. Обычно меру знает.

      Убраться до прихода тетки все же удалось. Прекрасный солнечный день ушел бог знает на что - на обслуживание стада пьяных парней, возомнивших себя мужиками. Успевала только пепельницы очищать, да еду таскать подносами, как официантка. Правда, чего греха таить, Олег, пока еще все были относительно трезвыми, встал, заложил нас с Рыжим почтенному ареопагу и предложил выпить за молодоженов.

      - Хороши молодожены! - возмутился Мишка, - Три года стажа.

      Но его слушать не стали, а закричали "горько" и заставили нас целоваться. Потом разговор опять потихоньку съехал на армейские будни, мне удалось беспрепятственно вылезти из-за стола и укрыться на кухне.

      В три часа за Олегом пришла Светка. Мы с ней с трудом разогнали пьяных парней по домам, уложили Мишку на диван, помыли посуду. И спрятались за поленницу - перекурить.

      Светка уже поняла из пьяной болтовни брата про действительное изменение нашего с Рыжим статуса. И теперь жаждала подробностей. Пришлось рассказывать. Одной сигареты не хватило, я стащила у Рыжего еще парочку. Интересно бы угадать, что случится, если Рыжий узнает?

      - Ну, и как тебе замужем? - Светка сделала глубокую затяжку.

      Вообще-то, мы с ней скорее баловались, чем курили.

      - Не поймешь, - я тоже затянулась, - То вроде ничего, то - сплошные неприятности.

      - Ты его любишь? - она внимательно посмотрела на меня. Я неопределенно пожала плечами.

      Любишь! Не любишь! Всем все надо знать. Всем надо залезть к тебе в душу. А если я и сама толком не знаю? Или знаю? Но не хочу сама себе признаться? Перед Светкой настежь распахиваться тем более не собираюсь.

      - Ты же Олега любила!

      - Больно я нужна была твоему Олегу!

      - Не ври пожалуйста. Ты ему всегда была нужна.

      Много ты знаешь! Слышала бы ты, Светик, своего брата тогда, ночью! Он ведь предполагал искать самую лучшую, я не проходила по данной категории.

      - Да, нужна! Он слишком хорошо скрывал это.

      - Сволочь, ты, Алька! К Олегу - задницей... Мишку у меня увела...

      Я не обиделась на Светку. Она бы меня обязательно поняла, приведи судьба побывать в моей шкуре. Всегда со стороны любые трудности кажутся простыми и лёгкими, пока тебя лично не коснулось.

      - Никто его не уводил! Это он меня за шкирку взял.

      - Что ж не сопротивлялась? Ты ж брыкучая.

      - Попробуй, посопротивляйся! Иной раз не знаешь, как с ним и говорить-то. Он ведь сам за других все решает. И делает все за других. Не спрашивает.

      - Ну, если он тебя так терроризирует, - разводись! - улыбнулась Светка, ковыряя землю прутиком, - А я подсуечусь. Теряться не буду. Мне нравится, когда за меня решают.

      - Разводись! - передразнила я. - От него ведь и в землю не закопаешься. И потом, днем - сложности, я дергаюсь, нервничаю, а ночью он обнимет - сразу все просто становится.

      Зачем я это ей рассказываю? Наверное, поделиться не с кем. Вот, тоже, нашла с кем делиться. Мои откровения против меня потом и обернутся, или я Светку не знаю, подругу свою заклятую.

      - Слушай, как он в постели?

      - Откуда я знаю? - щеки у меня густо покраснели, - Сравнивать не с чем.

      - Все же?

      Хочется правды? Вот возьму и скажу. Что будешь делать? Удавишься?

      - Дух захватывает, - усмешка получилась откровенной, - Про все забываю.

      - Счастливая! - Светка затушила сигарету о землю и швырнула окурок в кусты. Встала, поправила волосы. Красивая. На пантеру неуловимо смахивает.

      - Куда уж счастливей, - я тоже встала, - Пойдем. Ужин пора готовить. Как тетка говорит, мне еще мужика кормить.

      Светка легко вздохнула, хихикнула и заявила: