Привет, мы инопланетяне! Фантастическая повесть (СИ)

– Дядя Толя, – говорю, – а можно я Вам одну вещь расскажу?

– Немедленно спать! – слышу в ответ. – Завтра всё расскажешь, не горит!

И тогда я подумал, что действительно зря беспокоюсь, и что ничего страшного не будет, и даже если что-то пойдёт не так, то можно и завтра всё рассказать. И сразу мне легче стало. И мы больше не болтали, а я стал молча фантазировать о том, как оно там, на Земле, на которую мы летим. И почему-то быстро заснул.

Мне снилась Венера, что мы с ребятами из группы на уроке физкультуры в мяч играем и в бассейне плаваем. Потом я в воду нырнул, и вдруг сверху на меня что-то огромное стало опускаться, тёмное, и как сдавило со всех сторон, и всплыть наверх у меня никак не получается, хочу вдохнуть, а не могу! Я хотел испугаться, закричать, но тут же проснулся… И всё, кончилось, пропала тяжесть, и задышал я легко, только в ушах всё ещё шумит и подташнивает, но совсем чуть-чуть. Слышу голос дяди Толи:

– Ребята, вы как? В порядке?

– Я в порядке, Анатолий Сергеевич! – отвечаю как можно бодрее.

– И я, пап! – Сенька, оказывается, тоже проснулся. Хотя попробуй тут не проснись. Но наш капитан и вправду классный пилот – быстро манёвр провёл, я даже испугаться-то толком и не успел. И тогда я закрыл глаза, облегчённо выдохнул и заснул снова. На этот раз мне приснилась мама, которая подарила мне на день рождения настоящий экзоскафандр. Только он оказался почему-то очень маленький, и я никак не мог влезть внутрь. Было и обидно, и смешно. А потом меня разбудили – причём космонавигатор, Андрей Львович. Я когда глаза открыл, и его увидел, ужасно удивился.

– Что-то случилось? – это Сенькин папа спрашивает.

– К сожалению, да – космонавигатор говорит. – Произошла авария, мы пока даже не поняли толком, какая именно. Но дело нешуточное, капитан приглашает всех в кают-кампанию, и желательно поскорее. Ребята, вас это тоже касается, поторопитесь.

Вылезли мы из коек, оделись, выплываем через люк в коридор. Вроде всё как обычно, а что-то всё-таки не так. И только потом я понял – свет в коридоре не обычный яркий белый, а приглушённый, красноватый. А ещё в корабле всегда тихий-тихий такой шум стоит – датчики попискивают, кулеры у процессоров гудят. А тут – мёртвая такая тишина, непривычно. Заплыли мы в кают-кампанию, там все уже собрались – и капитан Косолапов, и космонавигатор, и бортинженер. И лица серьёзные.

– Профессор Дымков, – капитан говорит, – присаживайтесь. И вы, ребята. Простите, что не дал выспаться, но дело очень срочное и важное. Как вы знаете, в 23 часа по корабельному времени у нас была плановая корректировка орбиты. В рубке были я и Андрей Львович, Борис Матвеевич отдыхал у себя в каюте после вахты. В самом конце корректировочного маневра неожиданно поступил сигнал тревоги – упало напряжение в сети, отключилось сразу несколько вспомогательных компьютеров. Затем сработала автоматика и питание корабля полностью перешло на аварийное. Я немедленно разбудил Борис Матвеевича и приказал проверить состояние распределительного щита в приборно-агрегатном отсеке. Входной люк отсека оказался заблокирован. Сейчас мы пытаемся разобраться – что именно могло произойти. Прошу отнестись к происходящему предельно серьёзно. Высказаться обязаны все – и вспомнить абсолютно всё происходившее за последние несколько часов. Существенной может оказаться малейшая деталь. Считайте, что это корабельный совет. Андрей Львович?

– Сперва я занимался расчётами корректировки, товарищ капитан, затем отправился к Вам в рубку управления, занял кресло второго пилота. По показаниям приборов, никаких отклонений не было, всё шло абсолютно штатно. После аварии произвёл полную проверку – судя по всему, что-то произошло в приборно-агрегатном отсеке, но стопроцентной гарантии у меня нет.

Капитан кивнул:

– Борис Матвеевич?

– После ужина я спал у себя в каюте, затем меня разбудил сигнал тревоги. Как полагается по инструкции, прежде всего направился в приборно-агрегатный отсек. Входной люк оказался заблокирован.

– Аварийную систему открывания пробовали?

– Так точно. Тоже вышла из строя, механизм заклинен. Не реагирует ни на ручное, ни на дистанционное управление.

– Возможно, это системы безопасности сработали? Метеорит, пробоина, разгерметизация отсека?

Бортинженер задумался. Потом отрицательно покачал головой:

– Исключено. Если бы была пробоина, автоматика перекрыла бы все воздуховоды и отрезала отсек от корабля полностью. Мы с Андрей Львовичем проверяли – заслонки всех воздуховодов открыты, корабельная система рециркуляции воздуха в норме.

– Благодарю. Теперь Ваша очередь, профессор Дымков!

Сенькин папа потрогал себя за подбородок.

– Сперва я работал в кают-кампании. Затем вспомнил, что пора провести урок с детьми. В каюте детей не было, я нашёл их в грузовом отсеке, они там играли…

Бортинженер Чемодаров посмотрел на нас так, что мы с Сенькой в своих креслах поёжились. Анатолий Сергеевич продолжал: