Привет, офисный планктон!

– Да? Что-то я не заметила! – не прекращала возмущаться я. – Даже если взять для примера всех вас. Как только в семье у каждого из вас случалось пополнение, вы тут же превращались в трудоголиков. Приходили на работу раньше всех, уходили позже всех, да ещё и выходные на работе проводили. А всё для того, чтобы не помогать жене. Да я и сама слышала, как вы между собой говорили о том, что как только у вас появлялись дети, каждый из вас переселялся в другую комнату, подальше от жены и новорождённого ребёнка.

– Да, – не стал отказываться Алексей Веников. – Но мы это делаем лишь потому, что нам необходимо высыпаться перед работой! Хорошими же мы были бы работниками, если бы приходили сюда сонными и усталыми!

– А вашим жёнам не нужно высыпаться? – иронично глядя на своих коллег, спросила я.

– А они днём могут это сделать, – не теряясь, ответил Веников.

– Ты в этом уверен? Вот у меня двое детей, и я с полной ответственностью заявляю, что ни с первым, ни со вторым ребёнком я не могла днём ни то, что прилечь, а даже присесть!

– Но раньше женщины спокойно справлялись с десятью детьми! – снова вернулся к своей любимой теме Миронов. – Значит, и сейчас это можно делать!

– Нельзя! – рявкнула на него я. – Потому что время другое! Раньше каждая семья жила в отдельном доме, вела отдельное хозяйство, а сейчас мы вынуждены ютиться в крохотной квартирке в панельном доме, где слышимость такая, что если на первом этаже человек чихнул, на пятом ему скажут «будь здоров»! И если родители зарабатывают недостаточно денег на то, чтобы прокормить своих детей, то у них нет возможности пойти на огород, чтобы накопать картошки, а потом подоить корову. Сейчас если у тебя нет денег, значит, будешь голодать. А точнее, будете голодать все вместе, включая детей. Не говоря уже о том, что сейчас дети босиком по двору не бегают. У всех имеется обувь по сезону и по размеру. Не то, что раньше! Так что не нужно сравнивать прежние и нынешние времена!

В этот момент к нам, привлечённый шумом, вошёл Анатолий Юрьевич, и естественно, разговор прекратился сам собой. Все разбрелись по рабочим местам, а я ещё долго не могла успокоиться.

Ох, уж эти мужчины! Удобно утроились! Заявляют о том, что аборт – плохо, а десять детей в семье – хорошо. Кто спорит? Да только почему мужчинам достаётся лишь самая лёгкая и приятная часть в деторождении, а вся остальная, тяжёлая и болезненная, нам, женщинам? И если мы не хотим увязнуть в этой нескончаемой веренице боли и нищеты, то сразу становимся плохими. А мужчины, которые независимо от количества детей продолжают жить легко и беззаботно, остаются хорошими и правильными и могут позволить себе разглагольствовать с высокой трибуны о том, что хорошо, а что плохо! Где справедливость? Нет её! Не было и не будет. Мужчины всегда будут смотреть на мир со своей колокольни и осуждать женщин за их выбор, а женщины будут страдать и оправдываться, продолжая нести свою нелёгкую ношу жены и матери, не чувствуя со стороны со своих мужей никакого понимания.

А спустя ещё несколько минут я подумала: «А что же сам Михаил? Если уж он считает себя таким поборником за справедливость, изо всех сил ратующим за улучшение демографической ситуации в стране, то почему не разрешает жене рожать? Она ведь хочет второго ребёнка! Но Миша думает лишь о своих жилищных условиях, а не о желаниях жены и нуждах страны! Вместо того чтобы собственным примером подтвердить свою позицию, он обвиняет женщин в их грехах, в которых мужчины виноваты не меньше, а даже больше! Как это по-мужски!»

И я решила сказать Миронову об этом чуть позже, но за работой забыла о своём решении. И в итоге все участники сегодняшней дискуссии остались при своём мнении.

Глава 19 о слишком долгом ожидании

Мне необходимо было отдать подготовленные письма на подпись руководству Корпорации. И поскольку из руководителей нашего отдела присутствовал только Миронов, я направилась к нему.

Постучавшись, я вошла в кабинет. В кабинете у Миши уже был Андрей Степанов из технического отдела. Вдвоём они оживлённо обсуждали содержание какого-то документа, но, заметив моё присутствие, Миронов махнул рукой и сказал:

– Катя, проходи и садись.

Не теряя времени даром, я подошла к Мишиному столу и села на один из свободных стульев, предназначенных для посетителей.

Миронов и Степанов общались ещё, наверное, минут пятнадцать, и я терпеливо сидела и ждала, пока Михаил не освободится. И наконец-то это случилось! Забрав свои документы, Степанов ушёл, и я уже открыла рот, чтобы рассказать Миронову о тех письмах, которые необходимо просмотреть и отнести на подпись руководству Корпорации, как вдруг зазвонил городской телефон.

– Миронов. Слушаю Вас, – представился Миша абоненту, находящемуся по другую сторону телефонного провода.

Я же закрыла рот и выдохнула, приготовившись ждать окончания телефонного разговора, который, судя по его содержанию, грозил затянуться надолго.

– О, приветствую тебя Тимофей Петрович! – обрадованным голосом произнёс Миронов, услышав в телефонной трубке голос своего знакомого.