Привет от талибана

— Не знаю, какой Корнилов. Может, он имеет отношение к ФСБ, Министерству обороны или к ГРУ.

— А черт, — воскликнул Лапшин, — Корнилов Алексей Михайлович, заместитель начальника ГРУ, генерал-лейтенант Воздушно-десантных войск. Начальник главного разведотдела.

— Понял. Я так и думал.

— Петр, ты что-то мне хочешь сообщить. Ты что-то знаешь?

— Завтра, все завтра, — ответил полковник и положил трубку.

Глава 30

В кабинете заместителя начальника ФСБ генерала армии Емельянова в этот поздний час горел свет. Большие настенные часы только что пробили десять раз.

В кабинет вошел начальник контрразведки Андрей Степанович Ремизов.

— Ну что? Выяснили что-нибудь? — спросил Емельянов.

— Получены донесения от секретных источников в ГРУ и МУРе. Они подтверждают, что сегодняшние события в Томилине не бандитская разборка, а запланированная акция Корнилова. Но больно уж грубо работают его люди. Я не думаю, что осторожный и скрытный Корнилов санкционировал столь шумную и жестокую операцию. Хотя от него всего можно ожидать. В последнее время он сильно изменился. Многолетняя безнаказанность изменила его психику.

— Значит, это он устроил? — произнес Емельянов.

— По его приказу.

— А ради чего он так рисковал?

— Пока неизвестно, но у меня есть предположение, что это связано с пропажей полутора миллиардов долларов с его счетов.

— Как это взаимосвязано?

— Пока не ясно. Мы ведем наблюдение за Корниловым.

— Теперь о главном. Какое воинское подразделение могло привести его приказ в исполнение?

— Этого мы тоже не знаем, но у меня на этот счет есть соображения, — ответил Ремизов. — Ни одно из секретных спецгрупп ГРУ или Министерства обороны не было задействовано в этой бойне. Это я знаю точно, потому что у нас в каждом из них есть секретные источники информации. Значит, у Корнилова есть своя группа. Он их не засвечивает, но, я думаю, мы сможем ее найти. Кстати. Сегодня в госпиталь имени Бурденко привезли четверых спецназовцев Министерства обороны с огнестрельными ранениями. В сопроводительных документах указано, что они выполняли задание по обезвреживанию беглых военнослужащих срочной службы из воинской части № 546. Находится она на Дальнем Востоке, возле Хабаровска. Якобы двое рядовых с автоматом покинули пост, ранили сержанта и ушли в леса. Их поймали, но спецназовцы во время перестрелки получили легкие ранения. Я послал запрос в воинскую часть № 546 и получил ответ, что подобных событий не было. Спрашивается, откуда у четверых бойцов пулевые ранения?

— Это люди Корнилова?

— Возможно. Я пока их не арестовал, но «колпак» установил.

— Сколько всего человек погибло в Томилине?

— Инспектор МУРа Вадим Прохоров, Некрон и четырнадцать его людей. Труп капитана Михайлова не найден, а полковник Семенов, ранее считавшийся убитым, нашелся. Он звонил начальнику УГРО Лапшину и сообщил, что был участником бойни. Он обещал позвонить завтра, а сам на время скрылся. Вопрос: от кого? Он узнал, что Корнилов хозяин «Нокс банка».

— Откуда?

— Наверное, от Некрона.

— А Некрон погиб?

— Да. Наш секретный источник информации в преступной среде, агент ФСБ Лат, погиб, — сообщил Ремизов.

— Некрон был нашим агентом? Я не знал, — удивился Емельянов.

— Да. Я никогда и никому не раскрываю свою агентуру и поэтому никто, кроме меня, о нем не знал.

— Но сейчас-то можно рассказать.

— Да, только сейчас. — Ремизов поудобней уселся в кресле и начал свой рассказ.

— Это произошло двадцать лет назад, в Пермской воровской зоне. Он там отбывал срок за разбойное нападение на инкассаторов Челябинского тракторного завода. Кстати, раскрыл это крупное, нашумевшее дело отец нашего полковника Семенова, он был в Челябинске главным сыщиком.

Вербовал Некрона я. Я тогда был старшим лейтенантом КГБ и работал во Втором главном управлении (контрразведке), в отделе по контролю за деятельностью общественных и религиозных организаций, сект, неформальных объединений и преступных сообществ.

Мы вербовали агентов в КПСС, в комсомоле, среди служителей церкви, среди руководителей сектантства и, конечно, в уголовной среде. Некрона короновали после пяти лет отсидки в той же Пермской зоне. Он был самым молодым вором в законе в сообществе, но считался несгибаемым. Он пользовался большим авторитетом и властью, и руководство поручило мне провести его вербовку. Хотя мой начальник до конца не верил в успех операции. Дело в том, что его уже пробовали обработать, но безрезультатно. Его многократно вызывали на допросы, вели с ним беседы, но он упрямился и на сотрудничество не шел. Родственников у него не было, и использовать давление на них мы не могли.

Я изучил документы и пришел к выводу, что есть один-единственный способ, который сломает его.

Добровольно он никогда не стал бы нам помогать. Его сажали в карцер, в одиночку, угрожали смертью, пытками, но он не сдавался. Он не хотел подписывать договор о сотрудничестве с КГБ.

Я пошел на отчаянный шаг и решил применить к нему страшную процедуру.

— Опустить? — догадался Емельянов.