Привет от Вещего Олега

Чтобы помешать им, я хотела было кинуть камень, но, побоявшись кого-нибудь поранить, стала оглядываться по сторонам в поисках другого предмета. В конце концов под руку попался поношенный грязный башмак, потерянный кем-то из реставраторов. Он-то и полетел вниз предотвращать разглашение тайны необъявленного пока следствия.

Его падение произвело должный эффект: Олег выругался, Маша и Мила завизжали, потом мою сестрицу посетило прозрение:

— Башмак, упавший с неба, предвещает скорый приезд мужчины!

Конечно, ехидно подумала я, после обеда должны новые лопаты привезти! Тем не менее, переключив временно их внимание на эту проблему, следовало закрепить успех и вызвать Милу, пока они все не пришли в себя. Я нацепила шорты, рубашку и кепку и отправилась вниз.

Спустившись со стены, я столкнулась с Маленой.

— Привет! — Улыбнулась она. — А я как раз искала тебя.

Оглянувшись и не увидев никого вокруг, шведка вытащила из кармана сложенные вчетверо листки, исписанные мелким аккуратным почерком, и протянула мне:

— Вот, — почему-то тихо сказала она. — Это черновик того самого моего отчета. Возьми, может, сумеешь что-нибудь с этим сделать.

Кивнув ей и спрятав бумаги в карман, я предложила пойти прогуляться. Мы спустились туда, где Мила со своими собеседниками изучала свалившийся с неба башмак.

Я строго обратилась к сестре:

— Что ты здесь делаешь?

— Просто гуляю, — ответила она с вызовом.

— Тогда пойдем за Арне и вместе отправимся на курган, — я решила сменить кнут на пряник.

— Туда, где была змея? — Загорелась Мила. С этого момента для нее перестали существовать все прочие внешние раздражители. Чего я, собственно, и добивалась.

Арне попросил дать ему еще часа полтора для записи путевых заметок, Мила привязалась к нему, и я предложила Малене пойти искупаться. Она с готовностью побежала за купальником, а я, собрав свои вещи со стены, спустилась к реке.

Я с наслаждением плескалась в быстрой прохладной воде, когда на берегу опять показался Олег. Осмотрев мои вещи, он взглянул на реку, увидел меня, разделся и тоже нырнул.

— А приятная водичка, — сказал он, подплывая, ко мне и шумно фыркая. — Не опасаетесь течения?

— Я гораздо больше опасаюсь навязчивых людей, — сердито ответила я.

И решительно поплыла к берегу. Уже когда я выходила из воды, он догнал меня и попытался обнять. Я вывернулась, но он ухватил мой купальник и стал с силой тянуть к себе. И поставил меня перед сложным выбором: или приблизиться к нему и сохранить одежку в целости и сохранности, или пожертвовать купальником и выбежать на берег как придется, а точнее, в классическом стиле «не виноватая я!». Естественно, я выбрала второе и резко рванулась: кусочек цветастой материи, издав обиженный треск, разошелся по швам и остался в руке Олега, а я в той самой классической позе добежала до своего полотенца и наскоро завернулась в него, радуясь, что мне не пришло в голову облачиться в сплошной купальник. Дождавшись, когда он подойдет, я сказала очень спокойно:

— Так вот, запомни, мальчик. Ты можешь строить из себя что угодно, можешь кому угодно класть газеты на лицо и выкидывать прочие штуки, но для меня на свете существует только один мужчина — мой муж!

— Уголовник? — Уточнил он, как ему показалось, с ехидцей.

— У тебя неправильная информация, деточка, — ответила я снисходительно. — Надо хоть немного анализировать данные источников. Впрочем, это мое дело, за кем быть замужем. Для тебя важно осознать, что никого другого я не ищу и искать не намерена.

Подтверждая, что разговор окончен, я повернулась к нему спиной и пошла в ту сторону, откуда должна была появиться Малена. И встретила профессора Северова.

— Здравствуйте, Клавдия, — тепло поздоровался он.

К нам подошел Олег с моим купальником в руке.

— Приветствую вас, Алексей Михайлович. Клава, тебе лучше одеться, — сказал он якобы сконфуженно и протянул мне лифчик. Вот дрянной человечишка! И профессор немедленно попался на эту гадкую удочку, потому что тут же покраснел, извинился и пошел в обратном направлении.

Самое противное было в том, что наверху его ждала Маша. Все прекрасно видевшая и сделавшая свои выводы. Я мысленно готовилась к тому, что все вокруг отныне будут воспринимать меня как падшую жену и развратительницу малолетних. Что при наличии мужа-уголовника приобретет даже некий мелодраматический оттенок. Черт, пора отправлять Милу к родителям, пока кто-нибудь не написал анонимное письмо моему мужу!

Олег смотрел на меня снизу, стоя на склоне пригорка чуть ближе к воде, чем я:

— Ну что же, теперь ударь меня, отвесь мне пощечину! — Он бахвалился, а я раздумывала, как же теперь с ним поступить: действительно, отпустить ему леща — попросту дать очередной повод для заявлений о страсти, которую, по его представлениям, я к нему испытываю. Но стукнуть его как следует было просто необходимо. Я перебросила полотенце на плечи, чтобы обеспечить себе свободу действий; он наблюдал с интересом, не догадываясь о моих намерениях — очевидно, дальше пощечин его фантазия не распространялась.