Привет от Вещего Олега

— У Олега Кружкина, — Ринат кивнул на труп. — Ведь это он, я по кроссовкам узнал, они приметные. Та встреча, о которой я вам сказал, была назначена именно с ним, — продолжал он, словно не осознавая, что этими словами подводит черту. Странно: он до сих пор не спросил, что же случилось с Олегом! Может, потому что и сам неплохо это знает?

После нескольких, уже скорее формальных, вопросов насчет алиби, прежней работы и так далее сотрудники Волховского УВД стали коситься на Рината все более подозрительно. Выло хорошо заметно, как хочется представителю местного угрозыска запихать парня в грязный бело-голубой уазик и повезти в романтическое путешествие до ближайшего изолятора временного содержания. Но от столь интересной идеи пришлось пока воздержаться наличие змеи в ведре, пусть и затянутом рубашкой Рината, еще совершенно не означало, что посадил ее туда сам Ринат. И даже если так кто докажет, что это было сделано с умыслом на убийство? Хотя, конечно, не окажись он сейчас здесь, а заяви дня три спустя какое-нибудь железное алиби, да еще не будь в этой экспедиции Инги, мне было бы гораздо проще отказаться от подозрений, какими бы зыбкими они ни казались в тот момент. И не только мне — милиционеры и прокурор, еще раз задав Ринату строгие вопросы, обязали его явкой к Шестопалову и с большим неудовольствием разрешили удалиться.

— Не иначе, приходил следы замести, — задумчиво произнес представитель УВД. — Если это убийство, то он идеальный кандидат в преступники. Вы следите за ним, слышите, Иван Григорьевич?! — Мент потянулся за мобильником. — Надо же, до чего додумались!

Я же продолжала надеяться на то, что это был просто несчастный случай и неприятное для Рината стечение обстоятельств.

13

— Да ты что! — Почти восторженно выдохнула Лизка, расширив и без того огромные серые глаза, когда я рассказала ей о случившемся. — Стало быть, не зря мы заподозрили здесь неладное! Но постой, это, получается, Ринат убил Олега? Но из-за чего?

Я предложила ей версию о ненависти из-за Инги. Она отмела ее решительно:

— Чушь! Если девушка тебя не любит, логичнее как-то ее улещать, тем более Олег-то в последнее время стал в другую сторону поглядывать, великолепный момент для других воздыхателей, какие бы чувства она ни питала к покойному! Инга, конечно, могла стать дополнительным мотивом, но только дополнительным! Слишком уж это хитроумно для убийства на почве ревности! — Уверенно заявила она.

— Главное, чтобы Мила теперь не вздумала пополнить число следователей! — Сказала я совершенно нелогично. — Она и так уже считает себя Оракулом Дельфийским!

Откуда-то из ученических воспоминаний сами собой выплыли знакомые строки:

Кудесник, ты лживый, безумный старик,
Презреть бы твое предсказанье!

— Да при чем тут Мила! — Возмутилась Лизка. — Меня вот, к примеру, интересует, это конец или начало? В смысле, убийца остановится на достигнутом, или Олег — только жертва номер один?

— Лиза, но кто говорит, что это действительно было убийство?! — Обозлилась я.

— А что тогда? — Поинтересовалась Лиза.

— Несчастный случай! — Настаивала я. — Ведь змея не взрывпакет и не граната на растяжке, когда преступник может рассчитывать на результат. А если бы она просто уползла? И потом, мы же не знаем, откуда она взялась там! Вдруг Олег вообразил себя змееловом и поймал проползавшую мимо гадюку?

— Ты сама-то в это веришь? — С сомнением прищурилась Лизка.

— А почему бы нет? — Пожала плечами я.

— И он сидел в камералке, сгорал от любви к Инге и подкармливал гадючку в ожидании удобного момента прикончить Олега? Из ревности? В двадцать первом веке? — Все больше заводилась моя собеседница.

— Если в двадцать первом веке возможны страсти, то возможны и преступления из-за них, — сказал Иван, входя в комнату, где мы пили чай и коротали время за интересной светской беседой.

Стало быть, милиционеры наконец завершили профессиональную дискуссию с ним и отпустили с миром! Мы немедленно вцепились в него, требуя новостей. Посмотрев на нас с обреченным видом, он решил, что разумнее будет давать показания самому и сразу:

— Нового пока ничего нет. Черт, и устал я с этими ментами! Ладно, хоть у Нади еды выпросил. — Он усмехнулся и покосился на меня. — Я же знал, что от жены не дождешься, пока всего не расскажешь! Но пока пищи для размышлений много, а вот практической пользы для следствия, боюсь, никакой.

Он удалился, прихватив с собой еще пару сухарей, а мы, оставшись вдвоем, уставились друг на друга, словно видели впервые.

— А на нас тогда тоже он покушался? Особенно на тебя — чтобы ты Ингу не огорчала? А золото ты как тогда объяснишь? — Лизка увлеченно пыталась припереть меня к стенке.

— Но это могут быть вещи, совершенно друг с другом не связанные, — про дол жала упрямиться я. — Страсти к женщинам одно дело, к деньгам — совершенно другое…