Привет рогатому!

— Но мы смотрели на вашу моду…

— Да?! И что? Попали на фильм «Пятый элемент»?

— Нет, как бы…

— Вот и хорошо, давай мне белье из моего мира, даже можно из моего рюкзака, который вернул черт.

— Это запрещено.

— А с едой нет?

— Законы Повелителя не обсуждаются.

— Тогда пусть ваша модельерша посмотрит современные фильмы моего мира. — Проговариваю и тут же понимаю, что лучше уточнить. — Только не «Основной инстинкт», героиня им вообще не пользовалась. И не «Дневники Бриджит Джонс» с бабушкиными труселями! И не…

— Так, может, подскажете в каком искать?

— В моем рюкзаке! V! И размерчик мой и фасончик как раз для этого мира. Я их еще для прогулок по лесу с Кешиком отобрала.

— Как будет угодно. — Бесенок пропал, ленты тоже.

Минут через десять топот ног и гам девичьих голосов прекратился, на моей кровати появилось аналог упомянутого мной белья. Комплект, пошитый из серебристой ткани, сидел на мне как литой, платье тоже приятно облепило и подчеркнуло девичью красоту, так что мысли о том, чтобы сделать разрезы и декольте либо на груди, либо на спине я отбросила.

Стоило только облачиться, в комнате появился бесенок.

— Я кое-что для Вас принес! — с этими словами вручил мне мою земную щетку и дезодорант. — Это прислали сегодня от барона Кешика!

— Шикарно! — я забрала посылку. — А завтрак будет?

— Накрывают в общей зале.

— Льелик, меня покормят моей домашней стряпней или динозавра на блюде подадут?

— Вашей, — пообещал он. — Что хотите отведать?

* * *

Ковыряясь вилкой во фруктовом салате, который особенно хорошо удается Женьке, я очень сожалела, что не заказала бесенку бутылку коньяка. Коньяк бы меня убил — это точно, но жизнь была бы не так горька.

Пять жертвенниц, а их за ночь не прибавилось, выглядели да и вели себя как жертвы. Кислые мины, синяки под глазами, растрепанные волосы, красные носы, даже у тех, у кого кожа от природы зеленая и огненно-рыжая, и речи, соответствующие образам, неимоверно подавляющие. Они все готовились умереть.

И тема за столом дальше загробной жизни и похоронных процессий не двигалась. Я узнала, как хоронят в 127 мире. Да, тут она была самая статная со светящимися глазами разума. Агюллия обладала белой косищей, волочащейся по полу, и тонкими чертами лица. У них хоронили не тела, а души. После болезненного извлечения из тела душа или, как еще она назвала, разум, прячется в хрустальный сосуд.

Глядя на ожерелье девицы из светящегося хрусталя, я все думала, а не кладбище ли она на себе носит.

Зеленка Ульрима Терризианская, которая из-за колечка третировала мастера-сантехника, не переставая плакать, поведала, что из-за юного возраста станет водным ландышем. То есть очень некрасивой травой. Для девицы из 98 мира — это катастрофа. Несмотря на то, что есть возможность переродиться. Хотела предложить ей порадоваться, в нашем мире ее явная соплеменница, русалочка, по сказке стала пеною морской. А вода в моем мире используется везде и в сантехнических нуждах тоже. Так что еще неизвестно, кому больше повезло.

Огненно-рыжая Дельта из 40 мира сгорает до состояния пепла, а затем сама развеивается. Развеивается стремительно, потому что пепел целебный и омолаживающий, а она девушка жадная и против того, чтобы ею хоть кто-то пользовался. Плевать, что она из рода фениксов, и появится живой и невредимой в доме родных через несколько дней, зато кожа цвет поменяет. А, став более красной, отпугнет нескольких красавцев женихов.

После этих слов мощная темноволосая валькирия из 16 мира недобро улыбнулась и сделала зарубку на рукоятке своего меча. Именно она феникса Дельту якобы в шутку «жадиной» назвала, но пообещала всегда прикрывать ее тыл. Ошрамованое лицо Оргирии улыбалось, когда валькирия рассказывала, с какими почестями ее похоронят, если падет в ратном бою. Был в ее рассказе и гроб хрустальный, и тридцать три молящихся богатыря, и чаша с подношениями во славу героине.

Что будет, если помрет в мире другом и при других обстоятельствах, рассказала скомкано с тоской в глазах. Без почестей и молитв нарубят то, что от тела останется, и сбросят со скалы на поедание орлам.

Я, неверующая, перекрестилась и перестала ковырять салат с гранатовыми зернышками. В них мне померещились нарубленные кусочки и без того исполосованной в боях Оргирии.

— Мы тебе меч в руки сунем, — пообещала я, — не бойся, похоронят с почестями. Ну, а ты как? — услышав мой вопрос, бледная поганка из 10 мира вздрогнула.

На самом деле это была Эва, и выглядела она в нормальном состоянии как гуманоид или же как человек, но в расстроенном превращалась в полутораметровую поганку с полупрозрачной шляпкой. Мозги в шляпке грибной не светились, зато просматривались глаза.

— Я спорами начинаю размножаться. — Молвила она.

— То есть, у тебя есть возможность оставить после себя жизнь.

— Три тысячи жизней. — Горделиво заявила Эва.

— А у меня сын! — таким же тоном сообщила Оргирия.