Привет, Роза

Вечером, когда солнце не пекло головы, Клара и Бабочка выходили во двор. Небо окрашивалось в розовые, желтые и оранжевые тона. Можно легко поверить в то, что огромный Великан появился специально для того, чтобы не раскрасить небо красками, а просто облить небесное покрывало соками цитрусовых фруктов. Именно под таким небом здорово сидеть на колючей ярко-зеленой траве и плести венки из ярких одуванчиков. И смеяться. Смеяться, будто это твой последний день, когда ты можешь так себя вести. Словно, если ты скроешь улыбку, то потеряешься в бездне и не найдешь пути обратно. Поэтому, ты должен только смеяться. Смех, как жизнь. Ты – супергерой, важной сверхспособностью которого является способность жить.

Родители Клары не могли поверить в выздоровление дочери. Они не были против нового члена семьи. Правда, отец сомневался. Он хотел поговорить с Кларой, но не решался разрушить ее счастье. Это лучше, чем те дождливые дни. Намного. Отец желал только счастья своей дочери – остальное уже никак не важно.

Лия пыталась серьезно говорить на эту тему, но сестра только отходила дальше и дальше от нее. Она закрывала глаза на предосторожности, на неизвестность. Каждый день Бабочка была с ней. Этого достаточно. Зачем лишние подробности жизни? Может, Клара думала только о себе? Поэтому не видела реальных проблем?

Но в один день все прояснилось. Шутка. Это даже черный юмор. Ничего не прояснилось. Стало еще хуже. В магазине Бабочка снова попросила один пончик и свечку желтого цвета. Все произошло быстро, но так болезненно.

– И все? Серьезно? Ты точно ничего не хочешь? – разочарованно спросила Клара.

– А лазве это не много? – невинно спросила Бабочка, будто действительно огромный дар иметь сладость наподобие этой.

– Ну как бы, знаешь, это очень мало. Ты же голодна, скорее всего. – Клара хотела уговорить девочку.

– Мне всего хватает! Ты что? – ангельски пролепетала девочка.

– С тобой дома родители хорошо обращаются? – вдруг задала вопрос Клара. Очень в тему, кстати говоря. Она всегда избегала таких вопросов, н внезапно решила коснуться этих тем. Клара поняла свою ошибку, но хотела знать сущую правду.

– Конечно. Они мои лодители. Я их люблю. – Как-то очень быстро среагировала Бабочка.

– Да, конечно. Но ты уверена? – Зачем Клара решила продолжить этот сложный допрос. Им же и так хорошо. Что-то тянуло Клару в сторону болота правды. Истерический звон гремел внутри будущей мамочки.

– Я никогда не влу, – по-взрослому ответила Бабочка.

– Тогда скажи свое имя, день рождения и еще кое-что. Я вообще ничего не знаю про тебя. Почему ты всегда улыбаешься? – Девушку бесила искренняя радость малышки, потому что невозможно. Неправда. Маска. Малышке весело с ней, но как она себя чувствует с «недородителями?» Здесь же нечисто. Клару мучило множество вопросов. Именно сейчас она хотела превратиться в крота, копающего норы в неизвестные стороны.

Что сделала Бабочка в ответ? Снова рот до ушей, ряд снежных зубок и глаза с блестящим солнцем. Она не умеет расстраиваться? Плакать? Хотя бы закрывать свой улыбчивый рот? Клара не переставала думать о том, что Бабочка не знает других эмоций. Здорово, когда тебе радостно. Паршиво, когда радость обернута в продырявленную или мятую фольгу фальшивки.

– Я же Бабочка. У меня нет длугих имен. А день лождения… я не знаю. Навелное, каждый день. И я люблю улыбаться. Я люблю ладугу, солнечных зайчиков и все самое веселое. Дождик пусть льет в длугих местах. Не надо тут сылой земли.

– Да как? Зачем опять так улыбаешься? Меня скоро начнет мутить от этого. Я же знаю, что твои родители плохо с тобой поступают…– Клара замерла, выстрелив взглядом именно в руки Бабочке. Ледяной ужас поселился в глазах Клары. – Что это? Что за синяки? Это точно твои родители! Не надо тут врать. Ты их боишься. Ведь, правда же, боишься?

– Клала, не надо. Я в полядке.

Клара не слушала. Ее сердце стучало, как стучал бы заяц своей лапкой в приступе бешенства. Эту барабанную дробь можно было услышать, но кого обманывать, это преувеличение. Клара сама дрожала. Она покрылась гусиной кожей, ногти посинели. Клара превратилась в смурфика? Или в Снежную Королеву? От неё точно исходило мертвенной холодностью. Она также походила на призрака. Вся бесцветная, как полиэтиленовый мешочек, но внутри у нее не пустота, а звон будильника, который хочет разбудить правду, но тщетно: правда игнорирует присутствие звона.

Бабочка не только проигнорировала. Она убежала, оставив Клару в недоумении. А девушка не бросилась за малышкой: удивление подавило все ее чувства. Она хотела спасти Бабочку, но поняла, что лишняя для этого. Это не ее дело. Хорошо. Ее просто бросили в замешательстве. Девушку с арбузом вместо живота бросила Бабочка. Она легко упорхала, не оставив даже пончика. Клара думала только о темных синяках малышки.

Бабочка что-то скрывала. Не только она. Никто не открывал правду. Все прятались за темной стороной лживой жизни. Фальшивые серые шторы не хотели сдирать с окон. Никто не слушал правду. Она не музыка для их ушей, а жужжание смертоносной осы.