Привет, Роза

– Что я? – пискнула в буквальном смысле Карина. – Ты речь заучила?

– Да ты избалованная девчонка, у которой много денег и нет мозгов. Мне тебя так жалко. – Речь она действительно заучила, но теперь импровизирует. – Думаешь, раз папа ушел из семьи, тебя все должны жалеть? Пора забыть обиду, жить дальше. – Как же разъехалась гостья. Она была похожа на инопланетянку с платком и солнечными очками из другого мира.

– Так, ты переходишь все границы! – Встает с постели Карина и направляется к девушке.

– Какие границы? Я только начинаю. Другие врачи только берут деньги за сеанс. Я же просто заставляю людей поверить.

– Не смей обсуждать мою семью, – рявкает, но пискляво Карина.

– Не смей играть так легко с жизнью. Она дала тебе второй шанс. Не глупи. Ты с мозгами.

– Что ты себе позволяешь? – Карина ринулась с места и хотела ударить новоиспеченную врачиху, но не смогла. Гостья легко поймала ее полуудар, полушлепок.

– Позволяю получше узнать жизнь. – Девушка толкает обратно на кровать пациентку, – запомни, ты в любимчиках у жизни.

– Что, – только и успевает промямлить Карина.

Это были последние слова гостьи. На прощанье она бросила к рукам Карины конвертик. Вот так ушла эта странная спасительница, не сказав своего имени.

Карина где-то десять минут приходила в сознание. Кто это? Надо спросить у родителей. Может, подруга Макса? Он никогда о своих девушках не рассказывал. Вполне может быть. Что за конверт вообще? Карина легко открывает эту бумажную посылку. На чистую простынь сыплются фотографии с изображением детей. На каждой фотографии с оборотной стороны красовалась гордая надпись. Например, вот одна из них: «Мне уже лучше. Я чувствую, что скоро выпишусь из больницы. Как же хочу прибежать к своей маме и обнять. А потом хочу поехать с ней в путешествие. Наесться фруктов и вредной еды. Потом просто смотреть одну и ту же комедию пять раз подряд».

Карина читала эти записи, и невольная улыбка появилась на её лице. Такие смешные словечки и фразы кого угодно развеселят. Нелепые мечты. Она чувствовала присутствие каждого ребенка возле себя. Их звонкий, словно чистый родничек, смех. Их ясные, как зеркальное озеро, глаза. Все чувствовала. Ей становилось так легко и весело. Осталась последняя фотография. На ней была изображена девушка. Настолько яркая и звездная. Именно звездная, потому что глаза светились от безумного искреннего счастья. А глаза Карины так и превратились в неподвижные колобки. Она замерла и покрепче сжала фотографию в руках. Карина читает надпись: «Я мечтаю, чтобы только жизнь дала мне шанс выжить. Быть дома и светиться счастьем. Не хочу так рано уходить. Ну не мое это время. Совсем не мое. Иногда я думаю, что готова уйти. Но нет. Не хочу. Только не сейчас. Сейчас так хочется жить. Мой брат не сможет без меня, мать, отец и подруга. Еще у меня так много родственников. Некоторые ждут новых детей. Неужели я ничего не увижу?»

«Кто это был, черт побери? Мать Тереза? Что за блин? Почему лицо ее мне так знакомо. Она снова в очках и в платке».

Выйдя из квартиры своего пациента, докторишко направилась к большому черному джипу с тонированными окнами. Она буквально ныряет в него, скрывается в большом блестящем, цвета черной смолы, автомобиле. Только это увидела Карина из окна своей комнаты.

Карина быстро забегает в комнату к Максу. Она не постучала в дверь, как обычно. Сестра вообще редко заходила к нему. Они общались лишь только тогда, когда их объединяла общая цель. Макс бешено вздрагивает, прячась под одеяло со своей девушкой.

– Тебя не учили стучать?

– Прости, пожалуйста, – торопливо говорит Карина. Она не обращает внимания на смутившуюся блондинку, которая вся зарылась под одеяло. Лишь волосы торчали.

– Что надо? Говори и уходи.

– Кто была эта девушка?

– Какая? Четче выражай мысли.

– Какая? – смущенно спрашивает блондинка.

– Она только что ушла. Набросилась на меня, читала мораль. Сумасшедшая.

– Откуда я знаю, уйди. Не видишь, я занят. – Глаза Макса окрашиваются в черный цвет, словно темная ночь наступает. В ночи этой Карина заметила приближающиеся красные искры злости. Девушка под одеялом медленно выныривает из своего укрытия и недоуменно смотрит на Макса. Ей не нравилось, что какая-то девушка могла быть связана с ним.

– Скажи, ты же знаешь?