Привет, Рыжий!

— Может, уединимся? — спросил Рыжий. Он был немного сбит с толку спокойствием Эдда. Он помнил его глуповатым клоуном.

— Какая разница. Бог все видит.

Рыжий не ожидал и фразы про бога. На больничной койке он представлял себе этот момент по-другому. Он думал, что у него в руках все козыри — право мужчины на свою плоть и кровь. Рыжий почувствовал, что надо показать свою важность и раздуть свое превосходство.

— Во-первых, — с важным видом начал он, — я хочу сказать, что меня не волнует, что на этот счет думает закон. Это выше закона.

— Хорошо, — согласился Эдди. — Для начала, мы договорились. Я так и думал.

— Значит, мы говорим об одном и том же. Я отец этого ребенка, а не ты.

Эдди твердой рукой помешал свой кофе.

— Мы действительно говорим об одном и том же, — сказал он.

Слим и трое остальных с отсутствующим видом смотрели в окно.

Эдди крутил, и крутил, и крутил ложку в чашке кофе.

— Продолжай, — сказал он.

Рыжий пришел в замешательство. Все происходило быстрей, чем он рассчитывал, и, в то же время, не так. Кульминация разговора прошла, но ничего не изменилось и не собиралось меняться.

— Все согласятся с тем, что это твой ребенок, — возмущенно сказал он.

— Тогда они хорошие соседи.

В голове у Рыжего была путаница из фраз, которые он не успел сказать, а теперь говорить было поздно.

— Я хочу сделать анализ крови, чтобы понять, кто ее настоящий отец, согласен? — спросил он.

— Неужели нам надо истекать кровью, чтобы поверить друг другу? Я же сказал, что согласен с тобой. Ты ее отец. Все это знают. Сложно это не заметить.

— Она сказала тебе, что я потерял ногу?

— Да. Это произвело на нее наибольшее впечатление. Это то, что впечатляет в восемь лет больше всего.

Рыжий посмотрел на свое отражение в кофейнике и увидел, что на глазах у него слезы, а лицо красное. Отражение успокоило его, он говорил нормально, с ним шутки плохи.

— Эдди, это мой ребенок, и я хочу ее.

— Я сожалею, Рыжий, но ты не можешь, — первый раз его рука дрогнула, и ложка стукнула о чашку. — Я думаю, тебе лучше уйти.

— Ты думаешь, это мелочь? Ты думаешь, человек может уйти от такого, как ни в чем ни бывало? Уйти от собственного ребенка и просто забыть его?

— Я сам не был отцом, я могу лишь предполагать, через что ты прошел.

— Это шутка?

— Не для меня, — невозмутимо сказал Эдди.

— Это ты так изящно пытаешься сказать, что ты для нее больший отец, чем я?

— Если я этого еще не сказал, то скажу, — рука Эдди непроизвольно дернулась, и ему пришлось положить ложку, чтобы схватиться за край стола.

Теперь Рыжий увидел, насколько напуган был Эдди. Увидел, насколько его спокойствие и набожность были деланными. Рыжий почувствовал прилив сил, почувствовал свой крепкий дух и справедливость, о которых он мечтал. Он вдруг стал главным, у него появилось множество слов и времени, чтобы их сказать.

Его разъярило, что Эдди хотел обмануть и запутать его, и у него почти получилось. И на вершине этой ярости была вся ненависть Рыжего к холодному и пустому миру. Вся его воля сконцентрировалась на том, чтобы раздавить маленького человека перед ним.

— Это ребенок мой и Виолет. Она никогда тебя не любила.

— Я думаю, что любила, — застенчиво заметил Эдди.

— Она вышла за тебя, потому что думала, что я никогда не вернусь, — Рыжий достал верхнее письмо из пачки и поднес его к носу Эдди. — Она мне это сказала, вот здесь, подробно.

Эдди не стал смотреть на письмо.

— Это было давно, Рыжий. Все могло измениться.

— Я скажу тебе, чего не произошло. Она никогда не прекращала писать, никогда не переставала просить меня вернуться.

— Я думаю, это было так, некоторое время.

— Некоторое? — он перелистал все письма перед носом Эдди. — Посмотри на дату. Только посмотри на эту дату.

— Я не хочу, — Эдди встал.

— Ты боишься.

— Именно, — сказал Эдди и закрыл глаза. — Уходи, Рыжий. Пожалуйста, уходи.

— Извини, Эдди, но ничто не заставит меня уйти. Рыжий дома.

— Бог в помощь, — сказал Эдди. Он пошел к двери.

— Ты забыл свой бумажный пакетик, — Рыжий притопывал ступней.

— Это твой. Ненси передала. Это была ее идея, а не моя. Видит бог, я бы остановил ее, если бы знал, — Эдди заплакал.

Он ушел по мосту в полной темноте.

Слим и трое остальных посетителей замерли.

— Боже мой! — кричал им Рыжий. — Моя плоть и кровь! Все, что у меня осталось! Что может заставить меня уехать?

Никто не ответил.

Рыжий был подавлен — последствия битвы. Он сосал ладонь, как будто залечивал раны.

— Слим, что в пакете? — спросил он.

Слим открыл пакет и посмотрел внутрь.

— Волосы, Рыжий. Рыжие волосы.