Привет с того света

— Ну, так вот — из продаваемых мне вещей были бриллиантовая диадема с сапфирами, колье, пара браслетов в виде змей с изумрудными глазками, восемь колец и большой рубиновый крест-распятие. Когда я пришел к Максу, все было подозрительно спокойно. Вдруг кто-то позвонил в дверь. Я еще сказал Максу, может, не стоит открывать. Но он бросил фразу, мол, что ты напрасно волнуешься, это может быть мой друг. Через несколько минут вбежали двое в масках, оглушили меня чем-то тяжелым по голове и смылись. Когда я очнулся, Макс лежал со связанными руками и кляпом во рту. А после он обвинил меня в преднамеренном ограблении. Вроде я подослал людей к нему. А я сам жертва ограбления. Вы знаете, как мое настоящее имя переводится? — почему-то свернув с темы разговора, спросил Ювелир.

— Ну и как? — безразлично спросила я.

— «Жертва» по-арабски. Гурбан, то есть я, жертва Аллаху. Вы верите в значение имен?

— Об этом мы побеседуем на досуге.

— Ну ты, мудак! — вышел из себя неожиданно Костян. — Нутром чую, что брюлики у тебя. Если сейчас найдем сами без твоей помощи, и тебя, гнида, и твою бабу тихо здесь грохнем. А через месяц вас обнаружат соседи по трупному запаху.

— Может, не стоит портить воздух на лестничной площадке? — поддержала его я.

В глазах Фрейда заплясали огоньки страха. Мелкие мышцы лица напряглись, выдавая скрываемую на пятьдесят процентов ложь. Я подумала, что у Френда получилось бы хорошо соврать, но не больно хорошая актриса Кастела с самого начала своими бегающими глазками и настороженным выражением лица выдавала своего дружка.

Костян, как тоже человек неглупый, иначе он не был бы бизнесменом, напрямую решил вести допрос с пристрастием.

Френд еще не успел открыть рта, как Кастела истошно закричала:

— Ты че молчишь?! Отдай ты им их гребаные камушки!

Ювелир стал задыхаться. Вероятно, теперь его раздирали надвое противоречивые чувства. В нем боролись жадность и страх. Но Кастелу было уже не остановить:

— Там! В кладовке! Завернуто в мой старый халат… С левого угла у стены.

— Где? Где? — Костян рьяно рванулся в сторону кладовой, глаза его загорелись.

Немного погодя он вышел обратно, в руках у него была коробка, в которой старушки хранят пуговицы, брошки и кулончики, как воспоминание об ушедшей молодости.

— Но это… Я не воровал их у Макса… Так получи лось, — сбивчиво начал оправдываться Френд. — Я купил их позже.

Лицо его горело то ли от стыда, то ли от того, что его не правильно поняли.

— Да ладно, выкладывай! — милостиво разрешил Костян.

— Недавно в ресторане «Вена» я встретил парня, всего такого из себя женоподобного, — начал свой рассказ Френд. — На лицо он показался мне знакомым. И только потом выяснилось, что это был друг Арифа. Как они говорят, бойфренд. Он поздоровался, присел со мной за один столик. По-видимому, я ему чем-то понравился, и он стал меня обо всем выспрашивать. Ну, у «голубых» есть такие закидоны — завести пустячную беседу и свести ее до постели. Я ему сразу сказал, что я — «натурал» и чтоб он от меня отстал, что с Арифом мы просто земляки и деловые партнеры. На что Валера, так звали парня, ответил, что он совсем не это имел в виду, и неожиданно для меня похвастал дорогим подарком от Арифа. Он вытащил из-под джемпера огненно-красное рубиновое распятие. И тогда я понял все.

— Что ты понял? — начал опять давить Костян, состроив скептическую мину и выжидающе забарабанив пальцами по крышке стола.

— Дело в том, — Френд увеличил темп своей речи, — что Валера оказался довольно болтливым и рассказал мне, что Ариф надарил ему много таких украшений. Но Ариф просил никому их не показывать. Валера просил ни за что не рассказывать о кресте Арифу. Я и подумал, с чего бы это. В голове у меня созревал дерзкий план. Я решил сделать вид, что поддаюсь на чары этого юного апологета однополой любви и хочу провести с ним ночь. Правда, на его настойчивые призывы поцеловаться я, увиливая, отвечал, что еще новичок в этом деле и чувство стыда мне пока не чуждо. А уж дома в постели — пожалуйста, я весь к услугам. Противно даже вспомнить об этом, — Френд сделал при этом брезгливую гримасу.

— Ладно, хватит туччюматься, как целка, — бросил Костян.

— Нет, вы не так поняли…

— Что мы поняли, это не твое дело. Давай дальше ботай!

— Дома я избил этого ублюдка и стал требовать ценности. Там я и узнал, что Ариф ничего не дарил Валере, а оставил у него на хранение кучу вещей в закрытом на ключ сундуке. Но любопытство взяло верх, и как-то Валера вскрыл ключом-отмычкой сложный замок на сундуке и нашел шкатулку с брюликами среди хлама и ненужных бумаг. Потом надел на себя этот рубиновый крестик и легкомысленно пошел показывать направо-налево, хвастать «подарком от мужа».

— Что он говорил об Арифе? — спросила я.