Привет, сосед! (СИ)

Технично опустил кран, перекрыв воду, развернулся, так и удерживая меня на себе, и отправился назад в комнату. Уложив меня на мягкую пахнувшую свежестью кровать, выпрямился и, блуждая по моему мокрому почти обнаженному телу цепким взглядом, расстегнул ширинку. Брюки отлетели в сторону, звякнув бляшкой ремня, вслед за ними — носки.

Похожий на огромную дикую кошку, красавчик блеснул белизной своих идеально ровных зубов и, подавшись вперед, стал напирать. Я же, сглотнув от перекрывающего мне воздух возбуждения, поползла к изголовью кровати. Схватив меня за лодыжки, кареглазик дернул их на себя.

— Я же тебя предупреждал, Крош. Надо было остановить меня. Когда я разрешал. — Он навис надо мной, двумя пальцами убрал с моего лица прилипшую прядь и оскалился еще шире. — Я — лев. А ты — моя добыча.

— Че-го? — охрипшим голосом спросила я.

Облизнувшись, он опустил свой взгляд на мою грудь, скользнул им по животу и чуть приподнялся. Я проследила за его глазами и увидела, на что он намекнул. Над резинкой низко надетых боксеров виднелась татуировка. В том месте, где у мужчин обычно густая поросль, у этого самца был затейливый рисунок знака зодиака «Лев» с короной на вершине.

— Ух ты! — выдохнула я, поведя бровью. — Это многое объясняет.

— Впечатляет?

— Татуировщицу ты пилил в этом же отеле? — Я снова взглядом вернулась к его глазам.

— Не ревнуй, Крош, — проурчал он, потянувшись к моим губам. — Девушки с электрошокерами в сумочке меня вштыривают больше.

Я коленом попыталась надавить на причинное «коронное» место, но красавчик ловко отвел его в сторону и сунул большой палец под резинку моих трусиков. Я затаила дыхание, откинувшись на подушку. Он чуть склонил голову, сощурился и прошептал:

— Поиграем?

Демьян

Девчонка подо мной мелко подрагивала, взмахивая ресницами. Ее разомкнувшиеся губы трепетно выдыхали пары алкоголя и палящего жара. Тугие соски упрямо терлись о мою грудь, напоминая мне, насколько одиноко и опустошено это прекрасное создание.

Саданув меня острыми коготками по плечам, она запустила пальцы в мои волосы на затылке и подалась вперед. Чуть коснувшись моих губ своими, шепнула:

— Раз ты лев, то я — бедная лань.

«Нет, Крош, ты не лань. Ты — львица, даже если сама об этом не знаешь».

Вешалок вокруг, как собак нерезаных. А эта зеленоглазка — штучный экземпляр. О таких парни грезят, на таких женятся, с такими заводят детей. Эта себя за цацки не продаст. На дешевый пикап не поведется. Фальшивить не станет. Она из тех, кто знает, чего хочет, добивается этого, хоть порой и со злоключениями на аппетитную попку. За такую я бы любому глотку перегрыз. О ней у Костяна с Рыжим языки не повернутся паскудство сморозить, как о Серебрянской.

— Слышь, лань, я так-то запал на тебя. Свалить решишь, вспомни, что я насчет жениться не шутил. — Я чуть оттянул резинку ее трусов, и она затаила дыхание.

— А твоя девушка уже в курсе твоих планов? — отрывисто произнесла после недолгого молчаливого зрительного контакта. — Я пьяная, а не дура, — едва заметно улыбнулась. — Ты обычный потаскун. На твое счастье, я сегодня тоже… Так что кончай трепаться и займись уже делом.

Моя челюсть отвисла вместе с воспрянувшей духом махиной в трусах. Пусть электрошокером она орудовала не очень удачно, но язычок был подвешен. Такая свои проблемы на других не вешает, виноватых не ищет. Сама расхлебывает. А я люблю упрямых!

Стянув с нее последнюю вещичку, я пальцем провел от ее колена к бедру и скользнул рукой в самое горячее местечко. Само касание ее бархатной кожи отзывалось приятным покалыванием в моих ладонях.

Дьявол, другой давалке уже присунул бы, чтоб взвыла и зубами заскрипела в слезах, а зеленоглазкой дорожил. Не хотел пугать ее воплощением своих фантазий.

— Если ты думаешь, что я люблю нежно и плавно, чтоб постель не помялась, то я тебя обрадую. — Она резко дернула меня на себя и добавила: — Я хочу горячо и жестко.

Почувствовав себя мальчиком по вызову, я засмеялся. Но не стал отрицать, что обслужить эту красотку мне в лом. Напротив — я был рад исполнить все ее грязненькие желания.

Я вытягивал из нее протяжные стоны, целуя и лаская самые чувствительные точки ее сладкого тела. Пальцами и языком вырисовывая узоры на покрытой мурашками коже. Окунаясь в ее растрепанные мокрые волосы, водя ладонями по ее изгибам.

Меня заводило, как ее мелкие зубки вонзались в мое плечо, как шире она разводила ноги, обвивая ими мои бедра, как рывками бросалась навстречу моим толчкам. Извиваясь, крича, ругаясь матом.

У меня в ушах звенело от ее голоса, сочных звуков секса и собственного хрипа. Перед глазами плыло, будто алкоголь, смешавшись с адреналином, разогрел в крови гремучую смесь.

Она оставляла на моей спине и груди царапины, я на ее ягодицах — отметины. Но они лишь подстегивали нас ускоряться и дичать. Бешеный пыл, утробное рычание, зверское остервенение в комплекте с огненной смесью влитого в нас бухла, сводили нас с ума.