Привет, сосед! (СИ)

— Иди согрей чайник.

— Арс, ты меня выпроваживаешь? — обидчиво возмущается блондинка, нехотя вылезая из постели. При этом ничуть не стесняясь ни меня, ни Демьяна.

Наполняя чайник, то и дело посматриваю, не пялится ли он на ее силиконовые выпуклости. Но Демьяну эта чайка безразлична. Он уже подкидывает дрова в камин.

Арсений вызывает такси и выпроваживает свою «телку». Возвращается в дом, когда я уже расставляю на обеденном столе сладости и разливаю чай по трем кружкам.

— Угощайся, — приглашаю и его, усаживаясь и подвигая к себе вазочку с зефиром.

Арсений разводит руками, озадаченно взглянув на Демьяна. А тот счастливо скалится.

— Да, у нас с ней много общего, — хвастается он такой находкой, как я.

— Тем не менее вы избавили меня от этой жопы с кулачок. Она, когда девяносто пять процентов своей красоты влажными салфетками вытерла, я чуть не обоср…

— Должен будешь, — кивает ему Демьян и усаживается за стол.

Арсений подбирает с пола майку и скрывает под ней свое натренированное тело. Берет с тумбочки «Glo», вставляет в него стик и нажимает кнопку.

— Выключи, — командует Демьян, бросив в чай два кубика сахара.

— Да он даже не воняет…

— Выключи! — настойчивее.

Разочарованно вздохнув, Арсений бросает устройство на тумбочку и присоединяется к нам за столом.

— Беременность — тоска, — констатирует, покосившись на мой живот.

— Продувать годы на «жопу с кулачок» — тоска, — спорит с ним Демьян. — Подрастешь — поймешь.

— Какого вы вообще сюда приперлись?

— У нас здесь свадьба будет.

— Поздравляю, — тянет Арсений, откинувшись на спинку стула. — И как папа? Рад?

— Не язви. Ты тоже скоро женишься. На Серебрянской.

— Да, чувство юмора у тебя всегда было отстойным.

— Ты разве не в курсе, что она от тебя беременна? — Демьян медленно помешивает чай, ритмично стукая ложкой по стенкам кружки.

— Чего? — хмурится Арсений.

— Сегодня утром обрадовала всех, что уже десять недель. Токсикоз страшный. Вчера из рестика выскочила, не успев заказ сделать.

— Че ты лечишь? Я на прошлой неделе у нее был. Она мне не дала, потому что у нее эти дни. Тампоном у меня перед носом размахивала.

Мы с Демьяном переглядываемся. Не сказать, что удивлены, но это уже, как-никак, доказательство ее вранья.

— Так что пошла она на хрен, — добавляет Арсений. — Я за своими живчиками слежу. И эту тряпку половую без презика не чпокаю.

Мой нос самопроизвольно морщится. Не хотелось бы, чтобы обо мне кто-то так же выражался.

— У нее справка, — произносит Демьян и пальцами тарабанит по столу.

— Липовая, — подсказывает Арсений.

— Но папаша-то верит.

— Где гарантия, что он с ней не заодно? Одного только не пойму, с какого перепугу он обо мне вспомнил? Я за последние полгода пару раз на вилле появлялся. — Он пристально смотрит на Демьяна, сужая свои яркие зелено-голубые глазища. — Они на тебя спиногрыза вешают, да? — усмехается, догадавшись. — А ты решил, что он мой? Да они с папашей поиметь всех нас решили!

— Я понял, — зло цедит Демьян. — Вопрос, как нам их на чистую воду вывести и не попасть в немилость господина Серебрянского?

Сделав глоток чая, я отставляю кружку и осторожно вмешиваюсь в их разговор:

— А можно я скажу? С десятой недели уже можно делать первое УЗИ. Напросись вместе посмотреть на вашего ребеночка, — последнее буквально выдавливаю, вспыхивая от ревности. — Можно и обоих пап пригласить. Я даже с доктором договорюсь. Меня в женской консультации любят. Там-то все и вскроется.

Секунду за столом висит тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине. Потом оскалившийся Арсений подается вперед и котом мурчит:

— Стефания, а у вас такой же смышленой сестренки не найдется?

Меня аж передергивает от мысли, что этот любитель половых тряпок может прикоснуться к Ваське.

Перевожу взгляд на Демьяна, пока не двинула его братцу, а у того уже глаза горят от предвкушения победы. Улыбнувшись, последний раз постукивает пальцами по столу и произносит:

— Я уже говорил, что люблю тебя?

Глава 27. Демьян

В город мы возвращаемся поздно. Колобок так умоталась, что жалко мучить ее, напрашиваясь на половую активность. Жалко, конечно, становится и себя, когда приходится решать свою глобальную проблему под холодным душем. Но я везунчик. Льва не разрывает. С ума я почти не схожу. Только сознания лишаюсь, когда залезаю в постель, где спящая невеста снова упирается булками в мой пах.

А наше следующее утро начинается с телефонных звонков. Колобок договаривается со своим врачом об УЗИ, а я играю роль счастливчика, узнавшего о беременности своей ненаглядной Серебрянской, перед ее отцом. Спасибо интернету, подсказавшему его имя-отчество.

— Я впечатлен, — признается он. — У вас с Ариной в последнее время все было негладко. Я был уверен, что ты ее кинешь.

— Ну как можно, Пал Степаныч? — Придерживаю мобилу плечом, собирая свои манатки в чемодан. — У всех бывают сложные периоды. Ребенок нас сплотит.

— Верно-верно!

— В общем, жду вас завтра в клинике. Я даже оператора нанял. Хочу запечатлеть это грандиозное событие на камеру. Вашему внуку на память.

— Придется заказать новый костюм.