Привязанности (СИ)

Теперь он вспомнил всё, и вместе с воспоминаниями о четвёртом курсе пришло понимание, что же беспокоило его на протяжении столь долгого времени. Он начал встречаться с Флёр и что ещё более забавно, его чувства были взаимны. Всё началось с благодарности за спасение Габриэль, а затем были встречи в библиотеке - Флёр была очень добра и терпелива, объясняя ему так сильно ненавидимые им зелья, да и по другим предметам помощь была неоценимой, а когда он задал ей вопрос, почему она это делает, девушка смущённо спряталась за книгой. Так и начались эти странные отношения, а за неделю до третьего тура Флёр попросила подойти в один из пустых классов. Когда Гарри зашёл, девушка сидела на одной из парт. На вопрос о выборе места встречи Гарри тогда получил лёгкое пожатие плечами. «Это наш с тобой секрет, обещай, что никому не расскажешь!»

И Гарри пообещал, Флёр достала из кармана мантии небольшой флакон с зельем и её уши предательски заалели. Затем было сбивчивое объяснение что, зачем и почему, но суть Гарри уловил. Флёр подозревала, что он, Гарри, не просто мальчик, на которого не действуют её чары. Она не была уверена в своих выводах, но многое указывало на то, что Гарри, возможно, её истинный партнёр, тот, кого избрала её магия. И что она просит его либо подтвердить, либо опровергнуть её предположение.

Для проверки требовалось поочерёдно положить в зелье сначала её волос, а затем, когда зелье станет ультрамариновым, что означает, что проверке подвергается носитель крови и магии вейлы, вложить волос предполагаемого суженого, встряхнуть шестнадцать раз и если зелье станет жемчужно-белым, то, как говорится, поздравляем молодых, ибо от выбора самой магии не сбежать. И хотя при отказе в случае вейлы страдать будет именно она, так как это её магия сделала выбор, притом не спросив избранника, но чаще всего чувства взаимны. Если же зелье станет синим — значит партнёр является просто устойчивым к магии вейл магом, но не более. И, конечно же, зелье стало жемчужным, Гарри Поттер не был бы Гарри Поттером, если бы этого не случилось.

Теперь Гарри ясно понимал, что за пустота и чувство утраты преследовали его. Их случай был, как раз взаимным и из объяснения Флёр следовало, что чем ярче сияет зелье, тем сильнее магический партнёр и, конечно же, именно их зелье сияло так, что не уступило бы и солнцу в зените. Это показывало, что связь обоюдная, а значит, Гарри не безразлична судьба девушки и это ещё мягко сказано. А затем был турнир, воскрешение змеемордого, лазарет и травля министерства, и Гарри понял, что уже сходя на перрон Кингсс-кросс он забыл о девушке, которую любил.

И вот, стоя на коленях в засыпанной мокрой листвой лощине Гарри понимал, что весь его мир перевернулся. С ужасом он понял, что и Гермиона, и Рон прекрасно знали о их с Флёр романе, вспомнил, какими полными ненависти взглядами их провожала Джинни. И почему-то не было сомнений, что “друзья” знали о его встречах с Флёр и после турнира, знали и молчали, хотя прекрасно видели, что ему плохо. Теперь ему были понятны те взгляды, которые во время свадьбы бросала на него Джинни. Тогда он решил, что она опечалена его словами о том, что он расстаётся с ней, так как ему предстоит очень опасное путешествие, но теперь было ясно, что она переживала из-за того, что Гарри и Флёр находятся слишком близко и что, возможно, он вновь выберет француженку. Да и если подумать, а любил ли он когда-нибудь Джинни Уизли? Гарри отчётливо помнил, как в какой-то момент в нём словно вскипел ураган чувств по отношении к рыжей малявке и как Рон снисходительно кивнул, типа давая разрешение. «Вашу мать, дурак, идиот, так ведь только в сказках бывает. Четыре года не замечать в упор и вдруг на тебе любовь до гроба. Да конечно…» — осознание того, что его банально приворожили, больно ударило, но отрезвило начавшее мутиться от нахлынувшей информации сознание.

Под вопросом оставалось только то, как же так получилось, что Флёр забыла его и вышла за Билла, хотя учитывая то, что он видит здесь и сейчас и его воспоминание о Обливиэйте и привороте, этот вопрос можно снять с повестки дня, ибо даже тех скудных знаний о магии вейл, что имел Гарри хватало, чтобы понять, что по своей воле она не рассталась бы с ним.

Бережно прижав к себе любимую, Гарри всё глубже погружался в пучины отчаяния. Понимание того, что довериться ему некому и некуда идти, всё глубже затапливало его сознание, а на руках лихорадочным огнём пылало тело любимой, которой нужна помощь, а он, Гарри, так и не научился ни одному исцеляющему заклинанию, несмотря на то, что Гермиона показывала ему их и не раз. Они попросту не получались от слова совсем.