Привяжи меня! (ЛП)

– Ты выглядишь таким взволнованным, – понизив голос, сказал Оуэн прямо ему в ухо. – Тебе не о чем беспокоиться. Пока что я тобой очень доволен. Ты действительно думаешь об этом и задаешь разумные вопросы. – Его палец начал медленно поглаживать Стерлинга по затылку, и это было так приятно – о боже, да, – но в то же время казалось почти невыносимым, потому что Стерлингу хотелось гораздо большего. – Хочешь спросить еще о чем-нибудь?

– Вы не сделаете так еще раз? – спросил Стерлинг, не подумав, что это, наверное, не самый умный вопрос. – Я не… боже, я просто хочу, чтобы вы потрогали меня. Или чтобы разрешили прикоснуться к вам. Можно? Пожалуйста? – он умоляюще посмотрел на Оуэна, в каждой частице его тела читалось томление.

Оуэн убрал руку, и Стерлинг едва не сорвался с дивана, чтобы опуститься на колени и умолять– боже, да, он готов умолять, и если у него и оставалась гордость или раньше он думал, что готов вытерпеть от Оуэна что угодно, сейчас это казалось невозможным, потому что он не выдержит, если Оуэн оставит его, так и не притронувшись.

– Сейчас мы с тобой пойдем наверх, – сказал Оуэн, прежде чем Стерлинг смог пошевелиться. – И я собираюсь много к тебе прикасаться. Пора узнать тебя получше. – Он встал и протянул Стерлингу руку. – Идем за мной.

Стерлинг встал и взял Оуэна за руку, стараясь не стискивать ее слишком крепко. Каждый мускул в его теле напрягся в предвкушении, и он подумал, что ему повезло, что он сумел подняться по лестнице, не споткнувшись и не сосчитав лицом ступеньки. Этопроизвело бы отличное впечатление.

Они вошли в комнату, судя по всему, спальню Оуэна. Кровать была аккуратно заправлена, и – вот уж удивительно!– изголовье было как будто создано для того, чтобы привязывать к нему людей. То, что именно это первым пришло Стерлингу в голову, наверное, означало, что он смотрел слишком много БДСМ-порно, в котором людей связывали – иногда лицом вниз, – чтобы отшлепать или выпороть.

У Стерлинга полностью встал, а он даже не заметил.

– Сегодня я не собираюсь доставать наручники или хлыст, – небрежно заметил Оуэн, словно говорил о погоде. Он встал перед Стерлингом и начал расстегивать на нем рубашку, неодобрительно поглядывая на закатанные рукава, но ничего насчет них не сказал. – Ты к такому не готов, а мне не понравится, если ты будешь напряжен. Сегодня я хочу подготовить тебя к большему и кое-что попробовать. Думай об этом как об аперитиве, а не обеде из трех блюд.

Он расстегнул последнюю пуговицу на рубашке, так что полы повисли поверх джинсов, и спустил ее с плеч Стерлинга.

– Вон стул. Повесь на спинку и разденься до конца. Аккуратно сложи одежду, пожалуйста.

Стараясь не терять времени, Стерлинг повесил рубашку на стул, снял слаксы и сложил на сидении, а потом стащил трусы и носки. Было так странно стоять в спальне незнакомого – ну, почти незнакомого – мужчины абсолютно голым, в то время как Оуэн оставался полностью одетым.

Стерлингу хотелось прикрыться, что было глупо, конечно, потому что даже если спрятатьчлен, едва ли Оуэн забудет, что он там. Стерлинг не удержался и опустил глаза – твердый, с покрасневшей головкой и капелькой выступившей смазки, его член был явно заинтересован.

Оставалось лишь надеяться, что он не будет разочарован.

Оуэн даже не смотрел на него; вместо этого он искал что-то в верхнем ящике комода. Когда он повернулся к Стерлингу, в руках у него была полоска черной шелковой ткани.

– Ты всегда можешь снять его, просто потянув посильнее, – сказал Оуэн, – но я хочу посмотреть, как ты будешь реагировать, если связать тебе запястья. – Его взгляд скользнул по возбужденному члену Стерлинга. – Можешь прервать все одним словом; и так будет всегда, чем бы мы ни занимались, но я также остановлюсь, если ты кончишь, поэтому держи себя в руках. – Он рассеянно пропустил шелковый шарф сквозь пальцы. – Кстати, ты подумал о стоп-слове? Можешь выбрать два, если хочешь; одно – чтобы дать мне знать, что тебе нужна передышка или что ты хочешь о чем-то меня спросить, и другое – чтобы прекратить сцену немедленно.

Так вышло, что о стоп-словах Стерлинг думал очень много, наверное, потому что он вообще в последнее время очень много думал.

– Эмм… для передышки «инфилд[1]». И, ээ, «Джуниор» – чтобы прекратить. – Он почти с вызовом посмотрел в глаза Оуэну, словно ожидая, что тот скажет, что оба слова никуда не годятся. Конечно, это будет не конец света, но почему-то возможность сделать выбор самому казалась важной, словно это давало ему ощущение контроля. Вытянув руки перед собой и скрестив запястья, он спросил: – Спереди или сзади?

– Погоди, – сказал Оуэн, жестом приказав опустить руки. – Мне важно, чтобы ты понимал, чего я хочу от тебя, через какое-то время хороший саб сможет сам предугадывать желания своего Дома и выполнять их немедленно, но это одно, а попытки меня поторопить - другое. – Это могло бы походить на выговор, но по сравнению с язвительными замечаниями, которые Оуэн бросал ему в классе, прозвучало довольно мягко, и в голосе его не слышалось раздражения.