Привяжи меня! (ЛП)

– Воля ваша, – пожал плечами доктор. Из коридора донесся пронзительный высокий детский плач, и тот повернул голову. – Похоже, меня вызывают, – сухо добавил он. – Вам нужно заполнить кое-какие бумаги у регистратора, а в вестибюле есть аптека. – Кивнув им обоим, он вышел из палаты.

– Ты без рубашки, – заметил Оуэн.

– Я не хотел надевать ее. Она должна быть в машине. О нет! Ключи у Алекса. – Стерлинг захихикал, а Оуэн уложил его ноги обратно на каталку. – Я как обкурился.

– Да уж. – Оуэна раздирали противоречивые эмоции: облегчение оттого, что Стерлинг в порядке, беспокойство оттого, что ему сделали больно, злость на Кирка за то, что полез в то, о чем ни черта не знает, и на себя за то, что сразу не положил конец неуклюжим попыткам Кирка подкатить к Стерлингу. – Жди здесь. Я посмотрю, что нам нужно, чтобы поскорее забрать тебя отсюда. Хорошо?

Стерлинг кивнул и свернулся на здоровом боку, прикрыв глаза. Оуэн бы не удивился, если бы нашел того спящим, когда несколько минут спустя вернулся с бумагами, но глаза Стерлинга были открыты.

– О, отлично. А я-то думал, мне придется тебя нести. Впрочем, это не так уж и далеко от истины, потому что твоя машина на стоянке заперта. Ты был прав – Алекс забрал ключи. Стерлинг?

Тот блаженно улыбнулся.

– Хмм?

– Ничего. Вот, притворись, что подписываешь. – Оуэн поставил на бумаги свою подпись, отнес их женщине за стойкой и пошел на стоянку подогнать машину, чтобы Стерлингу не пришлось далеко идти. Одна из сестер усадила того в кресло и выкатила на улицу, а потом помогла Оуэну пересадить его в машину. К тому моменту когда Оуэн выехал на дорогу, Стерлинг был даже чересчуррасслаблен: сонный, но явно в хорошем настроении.

– Эй, – нахмурился Стерлинг. – Куда мы едем?

– На луну и обратно, – прошептал Оуэн. – Домой, – сказал он вслух. – Помнишь? Я не знаю, где ты остановился, но мы можем заехать за твоими вещами завтра. И за машиной тоже. Не волнуйся.

Похоже, завтра будет полно дел, но все они могут подождать, пока они со Стерлингом не поговорят и не выяснят, что произошло. Оуэн искоса посмотрел на Стерлинга. Мальчик лежал на сидении, фальшиво напевая под нос и уставившись в крышу машины.

– Тебе нужен кабриолет, – произнес Стерлинг. – Без крыши. Будет классно. – Он хихикнул. – А в такую ночь особенно.

– Я подумаю, – ответил Оуэн. Ему не хотелось давить на Стерлинга, но, может, если задать свои вопросы, пока тот в таком состоянии, будет легче. Боже, ему хотелось разорвать Кирка на кусочки. Мелкие кусочки. Крошечные. Стерлинг принадлежал ему, а Кирк посмел…

Оуэн стукнул кулаком по рулю и глубоко вдохнул, руку прожгло болью. Расплата подождет, пока у него не будет полной картины, к тому же на самом деле единственный, кто во всем виноват – это он сам. Кирк сделал Стерлингу больно, но именно Оуэн позволил этому случиться, это произошло по его вине, все это.

– Ау, – сочувственно протянул Стерлинг. Его лицо прояснилось. – Хочешь, поцелую, чтобы не болело? Буду целовать тебя в любое время, ты же знаешь, да? Я люблю целовать тебя. Люблю…

– Стерлинг, у тебя болит что-нибудь, кроме плеча? – перебил Оуэн. Он не видел следов на спине или груди Стерлинга, но его поза говорила сама за себя. Оуэну была слишком хорошо знакома осторожность, с которой сидят выпоротые или отшлепанные сабы, и, даже обколотый обезболивающим, Стерлинг явно старался беречь пятую точку.

Бесконечнокрошечные кусочки…

Казалось, вопрос поставил Стерлинга в тупик. Тот растерянно нахмурился и отвернулся, провожая взглядом машину, проехавшую по встречной полосе.

– Постой, что?

– У тебя болит что-нибудь, кроме плеча? – повторил Оуэн, стараясь быть терпеливым.

– О. Эмм… не особо.

Оуэн вздохнул; похоже, придется выражаться конкретнее.

– Расскажи мне, что сделал Кирк.

– Ты хотел сказать « мастерКирк», – фыркнул Стерлинг, хотя вряд ли он находил это звание более смехотворным, чем Оуэн. Его голос звучал уже не так сонно. – Он пристегнул меня к скамье… мягкой… и отшлепал. Паддлом. Но ему не особо нравилось. Не знаю, зачем было заморачиваться. По-моему, он просто ловил кайф от того, как я выгляжу в этой позе. А может, ему нравилось бить меня. Не знаю. – Хриплый голос стал задумчивым. – Я просто хотел забыться, но ничего не вышло.

Оуэн стиснул руль так, что побелели костяшки. Это он должен был помочь Стерлингу справиться со всем этим.

– И что он сделал потом?

– Трахнул меня в рот. – Было такое ощущение, что Стерлинг рассказывает какой-то сон, а не что-то, случившееся на самом деле. – Но мне кажется, это ему тоже не понравилось. Он хотел трахнутьменя по-настоящему, понимаешь? Он заставил Алекса меня смазать, а потом стал пристегивать меня к какой-то похожей на крест хреновине, и тогда… – Он замолчал, отвернувшись, его лица не было видно. Оуэн не мог разглядеть, открыты его глаза или закрыты.