Привидение

Этому Карл завидовал тоже. Его жилище, несмотря на дорогую натурального дерева мебель, классные ковры и работу отличного дизайнера, все равно оставалось чопорным и холодным. Словно было создано не для того, чтобы в нем жили, а просто, чтобы поражать гостей суммой, затраченной на его обстановку.

Карл оглядывал квартиру Сэма и Молли: «джук-бокс», который они купили год назад, за гроши и который Сэм отремонтировал собственными руками; гончарный круг для работы Молли; черное обитое кожей кресло. Любимое кресло Сэма, которое он всюду таскал за собой, и множество других вещей, которые придают квартирам обжитой вид. Вещей, которые ЛЮБЯТ и о которых заботятся.

– Эй! – Вдруг спросил он. – А куда вы собираетесь ставить пальму?

Эту пальму в кадке, стоящую сейчас возле стены, они с Сэмом торжественно «преподнесли» Молли в день ее двадцатипятилетия.

– Господи, как же здорово. – Снова сказал он. Карл не лгал. Тут действительно было здорово.

– Нравится? – Поинтересовалась Молли. Ей было приятно, что Карл оценил, как уютна и хороша их новая квартира.

– Нравится? – Как бы изумленно переспросил Карл. – Да это не то слово! Просто потрясающе!! Невероятно!!!

Сэм тоже улыбнулся. Он как раз пытался втянуть массивный стул на второй этаж.

– Молли, – позвал он, – иди помоги мне.

– Оставь стул, – сказала она, – потом затащим остальное наверх.

Сэм с радостью подчинился и, спустившись вниз и расслабившись, повалился в свое любимое кресло.

– А это что за чудо? – Спросил Карл, ткнув пальцем в «поверженную» статую.

– Давай покажу. – Молли шагнула к ангелу. – Только поднимите его.

Сэм с большой неохотой выбрался из мягких, обволакивающих объятий кресла, и они вместе с Карлом, подхватив ангела под локти, поставили его к стене.

– О! – Изумленно выдохнул Карл. Во время «боевых действий» он не успел как следует рассмотреть статую и теперь разглядывал ее с каким-то немым восхищением.

– Ничего. – Спокойно констатировал Сэм. – Немного броско, по-моему, но ничего. Мне нравится.

– Сэм, – прервала его созерцание Молли, – а что это кресло делает здесь?

Она кивнула на черную объемную громадину, которая доисторическим чудищем громоздилась среди своих более тонких и хрупких собратьев. Кресло было просто огромным и явно не вписывалось в обстановку квартиры. Но зато Сэм любил его.

– Как это что? – Спросил Сэм, снова погружаясь в цепкие объятия кресла, расслабляясь и растворяясь в нем. – Оно мне нравится!

Карл, прислушиваясь к разговору, снял пиджак, галстук, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и закатал рукава.

– Но мы же с тобой договорились?! – Сказала Молли, становясь напротив Сэма и глядя на него в упор.

– Всю жизнь это кресло со мной, – не желал сдаваться Сэм. – Я люблю сидеть в нем и смотреть телевизор.

– Но оно безобразно. – Парировала Молли и пустила в ход последний аргумент: – Оно ни к чему не подходит! – Оно подходит ко мне. – Просто ответил Сэм и улыбнулся, как бы говоря: «Ну, что ты на это скажешь?»

– Ладно, черт с тобой. – Молли сдалась, но, не желая покидать поле боя побежденной, тут же добавила:

– Ноя его перекрашу. – Что ты сделаешь?..

Вечером Сэм почувствовал, что какая-то черная нечеловеческая тоска заползла к нему в сердце, сжав его мерзкой холодной лапой. Тоска была настолько щемящей, что ему захотелось открыть окно и завыть по-звериному на яркую круглую луну. Такого с ним раньше никогда не случалось, и сперва Сэм подумал, что, может быть, это от переутомления или от усталости, но тоска не проходила. И тогда он понял, что скоро умрет. Словно кто-то, стоя за спиной, чуть слышно шепнул ему на ухо: «Ты умрешь». Это чувство, как ни странно, не вызвало в нем ужаса и не повергло в панику. Просто стало жутко тоскливо и одиноко. Будто он остался один во всем мире. Хорошее настроение, в котором Сэм пребывал весь день, улетучилось, как мыльный пузырь.

Молли не могла не почувствовать этого. Резкая перемена, произошедшая в Сэме, напугала ее. Он, всего час назад такой веселый, стал мрачным и молчаливым.

Они лежали вечером в постели и смотрели телевизор, когда Молли, наконец, решила выяснить, что же все-таки его так встревожило.

– С тобой все в порядке? – Осторожно начала она. Ей казалось, что Сэм совершенно не видит того, что происходит на экране. Он вздрогнул, оторвавшись от каких-то своих невеселых мыслей, и медленно сказал:

– Да. Все хорошо. Все нормально. – Ему не хотелось портить ей настроение своими рассказами о внезапном недобром предчувствии.

– Тогда в чем дело? – Продолжала допытываться она.

– Ни в чем. – Просто ответил Сэм, не желая тревожить ее. Да и как бы он смог описать словами черную глухую пустоту внутри. Равнодушную и без ликую, бессильную тоску перед тем, что ДОЛЖНО случиться и что исправить не во власти людей. Перед судьбой. Перед РОКОМ.

– Переживаешь, дадут ли тебе повышение? – У Молли были свои понятия о причинах плохого настроения. – Да нет, не особенно.

Она поняла, что это, действительно, так. Голос Сэма звучал так равнодушно, что Молли опять стало не по себе.