Привидение-стажер

— Кнопка! — закричала я, перехватив его взгляд. А дальше все происходило как в ускоренной съемке. Женя бросился к столу, но пока он бежал через комнату, редактор все-таки успел включить сигнализацию и бросился на меня с графином в руке. Пролетел насквозь, врезался головой в шкаф и, оглушенный, упал на пол. В здании заливалась сирена.

— Скорее, они через минуту будут здесь!

Женя безнадежно дернул за ручку:

— Заперт. Я не успеваю!

— Торопись, прячься, Я останусь.

— Вот невезение! — Женька рванул к выходу, бросив последний взгляд на недоступный сейф. Сирена продолжала надрываться. Однако, охрана не торопилась. Если бы знать об этом раньше! Он уже давно бы успел вытащить папку. Через минуту редактор пошевелился, открыл глаза, жаль, видимо не так сильно врезался в шкаф, как хотелось бы! И первым делом устремился к сейфу. Тут в коридоре раздалось топанье и в комнату ввалились уже трое охранников. Редактор быстро плюхнулся в кресло и принял максимально невинный вид.

— Что у вас случилось? — любезно поинтересовался он.

— Это у Вас опять сработал вызов. — спокойно заметили охранники, проявляя нечеловеческое самообладание.

— Я вызывал? Нет конечно! Ах, да, теперь понимаю. Извините, ребята, я случайно кнопку задел. Но раз уж вы здесь, посмотрите, нет ли посторонних в здании, а то мне какой-то шум послышался.

Охрана удалилась с невыразимыми лицами. Михалыч тут же резво вскочил и быстро запер дверь за ними на все имевшиеся в наличие замки. Подумал и подтащил еще к двери тумбу, окончательно перекрыв вход.

Потом кинулся к телефону и стал лихорадочно набирать номер, приговаривая, ну, Монастырский, ну и фрукт! Сначала воры, потом артисты, а кто дальше — киллер? Нет, к дьяволу, жизнь дороже…

— Викентий Андреевич? Нам надо поговорить. Я передумал и готов передать Вам известные бумаги. У меня в офисе.

— Прекрасно. Я как раз нахожусь по соседству и могу заехать через 20 минут. Я рад, что вы приняли разумное решение.

— Буду ждать Вас с нетерпением. Охрану я предупрежу. — вдохновенно пропел редактор, морщась при этом как от зубной боли.

Но утешение это было слабое. Особенно, когда я увидела Женькино лицо при известии о нашем фиаско.

— Он забаррикадировался в кабинете, и скоро приедет Монастырский, может попытаться отобрать их у него?

— Бесполезно, он никогда не ходит один. С ним наверняка приедет еще пара упитанных молодцев с табельным оружием.

— Что же, значит, мы проиграли?

— Нет. Скажем так, пропускаем этот раунд. — Женя подошел к окну. — Все, мне надоела эта подпольная полулегальная жизнь. Завтра выхожу на работу. Распущу слух, что у меня был дубликат. Посмотрим, что тогда предпримет он.

— Ты что, хочешь ловить его на живца?

— Именно. Что-нибудь да получиться.

— Мне это совсем не нравится.

— Мне тоже, но у тебя есть предложения лучше? А вот и Монастырский. — да, Викентий Андреевич собственной персоной, в окружении даже не двух, а трех господ внушительной комплекции.

— Я все-таки пойду, посмотрю, что там делается. Подождешь?

* * *

А смотреть оказалось особенно не на что. Михалыч изо всех сил старался дать понять окружающим, что все происходящие совершается в соответствии с его планами. Но на него мало кто обращал внимание. Телохранитель забрал документы, Монастырский быстро просмотрел бумаги, кивнул, отдал пластиковую карточку и, вежливо попрощавшись, вышел. Шеф, спрятав карточку в осиротевший сейф, в грусти и печали остался коротать время в кресле, сожалея о невыгодной сделке и, в то же время, радуясь, что остался в живых. Эти противоположенные чувства, одновременно отражаясь у него на лице, придавали ему воистину драматический вид.

Монастырский же, напротив, в прекрасном настроении, не торопясь, подошел к поджидавшей его машине. Может, он по рассеянности забудет папку в бардачке? Или решит сохранить на память? Но Викентий Андреевич не принадлежал ни к забывчивым, ни к сентиментальным людям. Устроившись в салоне, он достал зажигалку и быстро, один за другим, сжег листы, аккуратно скидывая золу в пепельницу, с видом никогда не проигрывавшего человека. Я беспомощно наблюдала за тем, как надежда остановить строительство радиоактивной свалки превращается в никому не интересный мусор. Надежды больше нет. А завтра Женька начнет опасную игру, которая на самом деле будет одним из видов самоубийства.

Было от чего впасть в панику. Но должен же быть выход. Ведь все складывалось вроде бы так удачно, даже редактор сначала поверил в реальность призрака. Жаль, что ему не хватило правдоподобия. Озарение пришло внезапно. Идея была простая, но надежная. Жене пока говорить ничего не буду. А в случае неудачи вообще умолчу о своем предприятии — третье разочарование за один день, это все-таки слишком. Но чем больше я над этим думала, тем больше убеждалась, что это единственный оставшийся шанс.