Привидение в кроссовках

– Сначала сказали – авария, дорожно-транспортное происшествие, он на огромной ско­рости со всей дури прямо в пост ГИБДД вломился, вместе с ним еще парочка ментов на тот свет отлетела, а потом Надька говорила, что де­ло завели. Вроде кто-то с его тормозами намудрил, сломал их нарочно. Но с подробностями я незнакома. Трезвый он был, вот это точ­но, потому что пить совсем бросил еще в 98-м.

Узнав о кончине Алексея, Дина решила, что Надя потеряет автомобильный бизнес, в который Колпаковы вложили большую часть средств. Рафинированная искусствоведша совершенно не разбиралась в моторах, колесах и кузовах. Но Наденька наняла управляющего, и денежный фонтан забил с утроенной силой. Лешка был человек боязливый, осторожный, неохотно применявший новшества и недооценивавший значение рекламы, а новый управляющий мигом увеличил выручку, сделав Надьку еще богаче.

– Ниче­го ее не берет, – жаловалась Дина, – ну совсем ниче­го. А самое обидно знаете что?

– Что?

– Все ее нынешние знакомые уверены, будто богатство они с Лешкой заработали исключительно благодаря собственному уму и сообразительности. А на самом деле оно им обманом досталось, – внезапно выпалила собеседница и замолчала.

– Почему обманом? – удивилась я. – Сами же говорили, они наследство получили, от родственницы.

– Это я не так выразилась, – вздохнула Дина, – не обманом, а дуриком. А насчет родственников… Да они и вспомнить не могли, кто это такая, Наталья Филимонова. У них вообще семья дурацкая. Папа из детского дома был, у матери все в войну погибли. Никаких там бабушек, дедушек, тетушек… Хотя, мо­жет, это и к лучшему. Вон у моего Олега мать жива, какой с нее толк? Лежит целый день в кровати и стонет: тут у нее болит, там хватает, а она что ду­мала? До стольких лет дожила, и болячки не приклеятся? Теперь лишний рот. Корми ее, пои, лекарства покупай… Моим детям на фрукты не хватает, а я грымзе за сто рублей таблетки от язвы волоки. Знаете, какие медикаменты дорогие! А что я от свекрови видела? Мо­жет, она нам дачу сберегла? Или квартиру? Нет ведь! Стоило свекру помереть, она как с цепи сорвалась. Все продала и объяснила: «Живу один раз, хочу мир посмотреть…»

И ну кататься: Париж, Лондон, Цюрих, Бонн. Везде в лучших гостиницах останавливалась. За два года профукала денежки. Другие детям копят, внукам, а эта! Теперь ноет: «Диночка, душенька, купи цветной капусты, очень хочется».

Нет уж, бабуля дорогая, прогуляла все, теперь жри овсянку на воде!

Выпалив пос­леднюю фразу, девица схватила бумажную салфетку и вытерла капельки пота над верхней губой. От Диночки исходили волны злобы, ее малопривлекательное личико стало еще гаже.

– А Олег… – начала она.

Но я, понимая, что сейчас собеседница примется выливать ушаты дерьма на мужа, мигом перебила ее:

– И что, они так и не узнали, кто это, Наталья Филимонова?

– Вспомнили в кон­це концов, – фыркнула Дина. – Лешка в Калиново поехал, ну где им дом оставили, и сообразил. Тетка она им, двоюрод­ная сестра матери. При жизни-то не общались. Ну надо же, как повезло! Затрат никаких. Подарков на дни рождения не носили, в больницах возле тетки не сидели, не терпели вздорную бабу, и пожалуйста – все денежки разом огребли. Вот уж счастье привалило, полной меркой. Сказать кому, не поверят. Вечно так: одной конфетка, другой фантик. Мне господь ниче­го не послал, ниче­гошеньки, все подарки другим достались.

И она вновь зашмыгала носом, но на этот раз в моей душе не шевельнулась жалость. У бога всевидящие очи, и, если он не дает Дине богатства, значит, она его не заслужила.

ГЛАВА 8

В «Офеню» я явилась к одиннадцати.

– Муся! – заорала Маня, кидаясь ко мне сломя голову.

– Осторожней, милая, – начала я, но Машка, желая выложить мне все новости, произошедшие за день, не смотрела под ноги. Правой кроссовкой она задела один из стеллажей, и книги в ярких глянцевых обложках водопадом рухнули на пол.

– Ну ты и растяпа! – выпалила я. – Теперь подбирай, да смотри, аккуратно.

– Наставили тут капканов, – пробурчала Маня и заорала: – Леля, иди сюда!

Из глубины магазина вышла Леля Сыромятникова.

– Интересное де­ло! – удивилась я. – Ты-то как сюда попала?

Леля – единственная дочь нашего соседа по коттеджному поселку Ложкино, банкира Сыромятникова. Уж не знаю, в каких финансовых реках выловил Иван Александрович свое нынешнее благосостояние. Сами понимаете, о таких вещах у полузнакомых и да­же у очень хорошо знакомых людей не спрашивают. Но как соседи Сыромятниковы просто идеальны. Все­гда вежливые, приветливые, готовые прийти на помощь. Карина, мать Лели, не работает, она бывшая манекенщица, Иван Александрович, наоборот, практически нико­гда не бывает дома. Никаких шумных вечеринок с пьяными песнями и стрельбой они не устраивают, к тому же у них имеется любимый кот Сомс, постоянный кавалер на­ших Фифины и Клепы, поэтому Карина нико­гда не сердится, если кошки мнут цветы, а собак она частенько зазывает к себе, в особенности старушку Черри, и от души угощает чем-нибудь вкусненьким. Но сейчас Карина уехала в Карловы Вары лечить бунтующую печень.