Привидение замка на холме

Он завис и минуту оторопело смотрел на неё, и глупо захохотав, упал в подушки. Потом замер. Лицо его какое-то время было невозмутимым. Над кроватью нависла жуткая тишина. Напряжение зашкаливало. Яна похолодела. Всё её существо было настроено на радость. Мало того она ловила себя на мысли: тянет её к Максу. Не к Ральфу, а именно Максу. Кажется, она любит его. Но что же это… Ей показалось, что сейчас он воскликнет: "Ещё чего не хватало!" Вот это номер… Но она думала, что этот баловень втрескался в неё по самую, самую. А что сейчас? О Боже! На этот раз она почти поверила ему. Вот дура! Где была её голова… Он был рядом, но она чувствовала себя при этом совершенно одинокой. Здорово порадовалась! Не зря какой-то винтик предупреждал о чем-то похожем. А Макс начал аккуратно отодвигаться. Осторожно высвободив из-под её плеч руку. Лицо в третий раз сменило маску. На этот раз его искривило презрение. Помолчав, отодвинулся. Потом зло обронив:

— А ты далеко не так невинна, птенчик.

В его голосе Яне послышалась брезгливость. Ей хотелось любви и нежности, а он предлагал ей… Ах, почему обманываются ожидания. Она молча наблюдала за ним. Что он сделает, как поступит… Откинув одеяло, встал, подошёл к стулу, взял свой халат и вышел. Она почувствовала себя так, словно на неё вылили ушат холодной воды. Всё шло так хорошо и вдруг — бац! От пылающего костра страсти остались одни угли. Она сражена наповал… "Ну что Яна, приехала. Любви захотела. Но ничего, ничего. С кем не бывает. Главное не паниковать и не зацикливаться. Портрет в замке при тебе останется. Любви по самые ушки, на здоровье, сколько влезет. Только люби. Ральф будет улыбаться тебе каждый божий день. О таком счастье, как ребёнок ты и мечтать не могла. В тебе растёт новая жизнь, которая изменит тебя и твою собственную, наполнив новыми чувствами и смыслом. Всё заранее предопределено судьбой. Значит, так должно тому и быть. К тому же это тоже путь. Собирайся, вставай и дуй отсюда. Правда, ночь, но что за беда. Ничего, не в первой, ты уже раз уезжала от него".

По щекам текли слёзы. Она шла, стараясь не шуметь, и аккуратно ступая по коврам. Ужасно хотелось пить. На кухне достала бутылку минеральной воды, налила стакан и выпила. Теперь стало холодно не только на душе, но и во всём теле. Зябко передёрнув плечами заставила себя переступить порог. Осторожно захлопнула дверь. И пулей вынеслась вниз. Такси брать не стала. Пожалела деньги. И надо пройтись. Подумать…

Отправилась на автовокзал. Выйдя на улицу, не отдавая себе отчёта, побрела совершенно в противоположную от него сторону. Шла быстро, как будто надеясь убежать от случившегося. Ей казалось, что она выпачкалась в чём-то тошнотворном, от чего ей никогда не отмыться. И она шла, шла, сворачивая в какие-то переулки, попадая совершенно на ненужные улицы, и только выбившись из сил, опомнилась. Возвращалась опять пешком, потребовалось не мало времени, чтоб выбраться из незнакомого места и до него добраться. Во всём теле чувствовалась слабость и усталость, хотя время только подбегало к утру. "Ничего я себе накрутила километраж". Ей ни хотелось думать уже ни о чём. Усталость и опустошённость, наполнив её, вытеснили всё. "Может и к лучшему". По пути встретились несколько свободных такси, но шлёпала ногами. Хотя слабость была такой, что хотелось прямо лечь на лужайку и забыться. Но, убеждая себя, что ей полезно и в самый раз прогуляться по свежему воздуху, подумать, как жить и действовать дальше, она упрямо топала. А ведь детская и юношеская мечта, так удачно наложилась на реальность и казалось до счастья рукой подать. И вот всё обрывается на самом взлёте: внезапно, бессмысленно и жестоко. Ну что ж ей предстоит пережить и этот удар судьбы. Вот и кончилась ночь. Почти выбившись из сил, до рассвета всё же дотопала. Выпив чашечку кофе в привокзальном кафе, на первом же рейсе автобуса уехала в городок. Оттуда в поместье. Ральф, заметив её напряжение и кривую улыбку, прямо спросил:

— Девочка, что за настроение у тебя?

— Что так заметно?

— Яна? — взял он её за руку.

— Ральф, я возвращаюсь домой. Сейчас соберу вещи и пойду, возьму расчёт.

— Ты не спешишь?

Луиза изумлённо смотрела на неё, думая вероятно, что девушка прикалывается или чудит. Ведь их отношения с Максом казались весьма серьёзны.

— Нет. В самый раз. Что мне делать с браслетом?

Он, задумавшись, прошёлся по комнате, встав напротив неё, сказал:

— Нам тоже пора. Ты проводишь нас и, выполнив своё обещание, отправишь в последний путь.

— Но граф, это не обязательно…

— Там лежит наш сын и наши с Луизой внуки и правнуки. Так что всё правильно. Собирайся. Рассчитывайся. Сейчас я сообщу о своём решении Луизе. До склепа я помогу донести тебе рюкзак. Весь мистический набор ты заберёшь с собой.

— Ральф, может оставить это Шенборнам? Ведь это их…

— Ты носишь под сердцем потомка Шенборнов, ведь так!? И это из-за него весь сыр бор? Значит, я ничего не нарушаю. Он остаётся в роду. Ведь в нём моя кровь и продолжение нашего рода.

— Как ты догадался? — смутилась она. — К тому же Максу действительно по барабану…