Привидения русских усадеб. И не только…

В советское время Ворожцов и его жертвы вновь активизировались. В саду происходили странные вещи. Деревья чахли, а их кроны скручивались в узлы, цирковые акробаты падали и разбивались, а актеры летнего театра распевали траурные куплеты:

И под каждой березой – труп
С шеей свернутой,
И под каждым каштаном – труп,
Кнутом поротый!

Единственное утешение – Ворожцов, получив серебряную пулю, оставил девиц в покое. До войны он шатался по аллеям с диким хохотом и криками: «Крови! Больше крови!» – но затем переключился на спиртное. У жительницы соседней коммуналки проклятый женоненавистник выпил бутылку шампанского, купленного ко дню рождения сестры, а с недавних пор он зачастил в садовое кафе, где продают пиво. По мнению специалистов, для избавления от духов необходимо возвести в саду храм, причем любой религии, ведь перегородки, как известно, ни до неба, ни до преисподней не доходят[66].

Романовы были охочи до магов. У Распутина и колдуна, лечившего принцессу Ольденбургскую, имелся коллега из усадьбы Борки (Тербунский район Липецкой области), построенной для великого князя Андрея Владимировича Романова, двоюродного брата Николая II. По традиции колдун потчевал вырождающуюся аристократию младенческой кровью, но был настигнут бдительными крестьянами и пронзен осиновым колом или сброшен с башни дома (интересно, кто впустил в башню всю эту ораву?). Теперь он показывается в окнах здания под руку с женщиной в черном платье.

Башня наводит на мысль о псевдоготическом облике дома. Он именно таков. Особняк был разорен после революции, горел в 1941 г. и был запущен в 1999 г. Его мрачноватый вид рождает легенды о колдунах, чертовых камнях, блуждающих огнях и кривляющихся шаровых молниях. В 2007 г. дом выкупил за символическую сумму местный богатей, планирующий реконструировать его под гостиничный комплекс.

Отметим важную закономерность. Если колдун – личность историческая, в современной интерпретации он предстает созидателем и мудрецом (Фиораванти, Брюс, масоны). Поссе служит исключением, так как он – враг России. Сохраняют свою чудовищность образы безымянных (романовские колдуны) или малоизвестных (Ворожцов) персонажей. Однако их колдовские навыки подчинены романтическому (влюбленность в принцессу) или социальному (зверства крепостника) мотиву.

С учетом этого правила легко понять скудость багажа легенд о ведьмах. Ведьмы, реальные и мнимые, не входят в число персонажей отечественной истории, тогда как в Англии летописных ведьм много – от англосаксонской эпохи до ведьмовских процессов XVII столетия. Были бы у нас такие ведьмы, их бы давно оправдали и воспели, поскольку колдовство нынче в почете. Но с героинями деревенского фольклора каши не сваришь – они не уступают колдунам в гнусности. Остается сетовать на темноту крестьян да фантазировать о «светлой» магии древних язычниц.

Наилучшее представление о русских ведьмах дают народные сказки. Баба Яга или черная принцесса (ведьма) являются в полном смысле слова мертвецами. Они преследуют и кушают людей точно так же, как умершие ведьмы из быличек. Покойная ведьма персонифицирует смерть и «заедает» людей. Нередко злоба ведьмы обращается на священника, обличавшего ее при жизни, или жениха, отвергнувшего ее любовь. Мертвая невеста и без того опасна, а если она умела колдовать, дело совсем плохо.

Одному парню посоветовали отправиться на кладбище и усесться на крест могилы его невесты-ведьмы. Он сидел там, как солдат на хорах в церкви, а призрак не мог его отыскать и звал на помощь своих подруг и младенца с хвостиком (аналог Вия, старого черта и т.п.). Младенец указал, где спрятался парень, но рассвет застал ведьм врасплох, как гоголевскую нечисть. Они провалились сквозь землю, а младенец остался стоять с вытянутой рукой.

Лежащий в гробу труп ведьмы, которой поп не отпустил грехи, обманом заманил его в церковь ночью, а когда тот начал служить утреню, загрыз до смерти. Двенадцатилетний мальчик, сын попа, успел забежать в алтарь и влезть под престол. Мертвец до него не добрался.

Встающую по ночам ведьму нашли в гробу живой. Два ужа сосали ее груди и стучали хвостами о стенки гроба. Эта деталь восходит к архаической богине со змеями и к средневековой Луксурии – дьяволице с припавшими к ее соскам змеями. Со змеями была связана и Баба Яга, сосущая белые груди девушки. Подробнее о повадках Яги и черной принцессы можно прочесть в «Страшных немецких сказках».

В позднейших быличках сказочные элементы уступают место расхожим понятиям о духах. Умершая деревенская бабка-знахарка возвращается в пустой дом и расхаживает по нему, стуча дверями и напевая. Другая ведьма перемещается по улице в виде белой фигуры с длинными распущенными волосами.

Часть XII Предвестия