Привилегия женщин

— Ну что, овца, где шаталась? — зашипел мужчина в спортивном костюме, нависая надо мной, как утес. Лица я не видела — во-первых, темно, во-вторых, капюшон кофты натянут почти на самые глаза нападавшего. — Гуляем, значит? А тебе о чем велено подумать?

Я поняла: это кто-то из тех же людей, что встретили меня на могиле Олега. Такого страха я не испытывала, кажется, никогда. Кричать? Бесполезно — вечер, никто не высунется, я прекрасно знаю своих соседей… И тут распахнулась дверь, кто-то быстро и легко взбежал по ступенькам, и в ту же секунду нападавший оказался на полу. Голову его моментально придавила нога в светлом ботинке. Я подняла глаза и увидела… Андрея. Он тяжело дышал и смотрел на меня:

— Ну надо же! Как почувствовал — дай, думаю, провожу до квартиры, а тут — такое! Кто это?

Бандит не подавал признаков жизни, и я даже испугалась — не умер ли он, например, от неожиданности, но Андрей, присев на корточки, пощупал пульс и заверил, что нападавший жив:

— Я в болевую точку ударил, кратковременная потеря сознания. Ничего, в милиции очухается. — Он достал мобильный, но я, окончательно придя в себя, вцепилась ему в руку:

— Нет!!! Не надо милицию, пожалуйста!

Андрей слегка опешил, а потом решительно взял меня за руку:

— Идемте к вам, Вероника. Теперь я точно не смогу уехать, не узнав, в чем дело.

Я не была уверена в том, что стоит посвящать этого человека в свои дела, но он не оставил мне никаких шансов к сопротивлению, и я сдалась.

Мы поднялись на мой этаж, Андрей вышел из лифта первым и обошел всю площадку, убеждаясь, что у мусоропровода никто не ждет.

Защелкнув замок входной двери, я почувствовала себя немного увереннее, хотя присутствие почти незнакомого мужчины в квартире все-таки нервировало. Андрей не проходил, ждал, пока я суну ноги в мягкие тапочки.

— Пойдемте на кухню, — пригласила я и отправилась ставить чайник.

Пока я суетилась, доставая чашки, сахарницу и печенье, Андрей успел устроиться за столом, и, повернувшись, я замерла от изумления — он сел на то самое место, где обычно вечерами сидел мой Олег, увлеченно разгадывая японские кроссворды. Целая пачка тонких брошюрок так и лежала на столе, у меня не поднималась рука убрать их с глаз долой…

— Что-то не так? — чуть смутившись, спросил Андрей, и я замотала головой, чтобы опять не заплакать. — Вероника… скажите честно — мое присутствие вам неприятно?

— Н-нет, что вы… напротив… я так благодарна вам за помощь, — забормотала я, ставя перед ним чашку.

— Тогда… может, вы присядете и мы перейдем на «ты»?

— Конечно, давайте… давай, — исправилась я. Определенно, Андрей внушал какое-то спокойствие и вызывал доверие. И я вдруг поняла, что могу ему рассказать обо всем. И рассказала — про аварию, про сына мэра, про визит в дом Михася и даже про Инкину обиду. Андрей молчал, и только при упоминании о Михасе его лицо вдруг чуть изменилось — или мне просто показалось?

— Вот, значит, как… — протянул он, когда я замолчала. — Похоже, влипла ты в историю, Вероника…

— Да… — отозвалась я эхом.

— Послушай… а тебе некуда уехать отсюда? Хотя бы на какое-то время?

Уехать мне было некуда. Мама жила с нами, других родственников не имелось, а единственная подруга Инка вряд ли теперь будет рада приютить меня. Так что, кроме этой квартиры, у меня не было никакого убежища. Да и что даст бегство? Временную отсрочку? Глупости… Эти люди не остановятся, и у них масса возможностей найти меня. Андрей истолковал мое молчание совершенно правильно:

— Я так и думал. В принципе, если хочешь, можешь пожить у меня, мне есть куда перебраться.

— А ты часто предлагаешь пожить в своей квартире едва знакомой женщине?

— Нет, впервые, — серьезно ответил Андрей. — Соглашайся, Вероника. Эти люди не остановятся.

И я согласилась…

Квартира Андрея оказалась небольшой, но очень хорошо обставленной и уютной. Даже странно для одинокого мужчины. Хотя… судя по его безупречной одежде и аккуратной стрижке, он тот еще педант.

— Не боишься оставлять меня тут? — неловко пошутила я. — Вдруг нарушу твой стерильный порядок?

Про стерильность я не преувеличила — даже тряпочка, которой Андрей, разувшись, протер свои ботинки, была белоснежной.

— Ну что ты! Не обращай внимания, я с детства привык к порядку, папа был военным, дрессировал нас с братом как солдат.

— У тебя брат есть? — Я прошла вслед за Андреем в просторную кухню, обставленную светлой мебелью, и села на заботливо отодвинутый стул.

— Есть.

Что-то в тоне Андрея подсказало мне, что эта тема ему не очень приятна, и я не стала расспрашивать.

Он уехал, оставив меня одну и пожелав спокойной ночи. Какая там спокойная ночь… Мне вдруг стало так страшно, что я не сомкнула глаз. Так и просидела, поджав ноги, на застеленном диване до утра. Новый день не сулил мне ничего приятного…

Так и случилось. Включив телевизор, я наткнулась на местный новостной канал и там с удивлением увидела свою квартиру. Вернее, то, что от нее осталось…

— …Сильный пожар, возможно, был спровоцирован взрывом бытового газа. Число жертв уточняется, — сказала молодая журналистка, и следом пошел другой сюжет.