Прививать или не прививать? или Ну, подумаешь, укол! Мифы о вакцинации

В целом иммунизация против дифтерии оказалась довольно безопасной, но предположим, что мы включили бы в нашу пропаганду откровенный отчет о различных несчастных случаях, которые сопровождали эту процедуру. Ни один метод, включающий парентеральную инъекцию, не лишен значительного риска. Делая здоровому человеку какую-нибудь инъекцию, мы всегда катаемся по тонкому льду. Больные люди по большей части вполне готовы рискнуть, попробовав лекарство, но здоровые хотят прежде всего сохранить свой статус-кво. Если вы нокаутируете их, пытаясь защитить от болезней, с которыми они, возможно, никогда не столкнутся, это плохо закончится. Несчастные случаи и ошибки неизбежно должны происходить, но когда они происходят, то, что могло бы стать весьма поучительным уроком, обычно подавляется или искажается до неузнаваемости. Тем, кому нужно было ознакомиться с трагедиями иммунизации последних лет, известно, что для того чтобы узнать правду, что на самом деле пошло не так, обычно необходимы такие ресурсы, как секретная служба…

Принудительная вакцинация, которая когда-то одобрялась обществом, теперь едва ли имеет серьезную поддержку. Нам стыдно полностью отказаться от этой идеи… Мы предпочитаем, чтобы принудительная вакцинация умерла естественной смертью, и мы рады, что широкая публика не настолько любопытна, чтобы требовать расследования» {1}.

За 80 лет, прошедших после написания этих строк, почти ничего не изменилось. Вакцинация все так же поддерживается широкой пропагандой, и почти все случаи смерти или серьезных побочных эффектов вследствие прививок замалчиваются. Единственное, что изменилось, – это отношение к принудительной вакцинации. Если 80 лет назад большинство развитых стран отказались от принудительной вакцинации, то сейчас мы наблюдаем обратный процесс. Из года в год все больше и больше стран принимают законы, обязывающие родителей прививать детей или ограничивающие непривитых детей в посещении детских садов и школ, и эти законы пользуются широким одобрением общества.

Людям трудно не поверить в большую ложь, поскольку сами они в массе своей на такой обман не способны и просто не могут себе представить, что хоть кто-то может лгать настолько нагло и беззастенчиво. Еще труднее представить себе, что на такую ложь способен не кто-то один, а огромная группа людей. Поэтому, чем грандиозней обман, тем труднее поверить, что в нем нет ни капли истины, и логические аргументы уступают интуитивному «такого просто не может быть».