Прививка для маньяка

Тут кто-то больно ткнул Звоницкого в поясницу. Последний год выдался у Глеба чрезвычайно богатым на всякие криминальные события, поэтому он резко обернулся, готовый дорого продать свою жизнь.

Но на тротуаре стоял вполне безобидный человечек. Незнакомец был одет в сандалии, белоснежные носочки, чистые мешковатые шорты и майку с изображением покемона. Глеб напрягся и припомнил, что этого желтого монстрика с хвостиком в виде молнии звали, кажется, Пикачу. Не так давно один юный хозяин четвероногого пациента просвещал ветеринара… На голове у незнакомца была старая милицейская фуражка с резиночкой под подбородком. В руке он сжимал подобие жезла сотрудника автоинспекции – палку, обмотанную серебристой кулинарной фольгой. Человечек помахал жезлом и пробормотал что-то, строго глядя на Звоницкого. Определить возраст незнакомца не представлялось возможным. При первом же взгляде на него становилось ясно, что у него синдром Дауна.

– Глеб Аркадьевич, извините, ради бога, не сердитесь на него, – забормотала подоспевшая домработница. – Это Сережа. Он совсем безобидный.

– Да я и не сержусь, – пожал плечами ветеринар. – Просто он ткнул в меня своей палкой.

– Это он вам намекает, чтобы вы переставили машину, – улыбнулась Варвара Михайловна. – Сережа воображает себя милиционером. То есть полицейским. Точнее, сотрудником ГАИ. То есть ГИБДД…

Звоницкий жестом прервал окончательно запутавшуюся домработницу и произнес:

– Я припарковался нормально, правил не нарушал. Давайте оставим Сережу в покое и поднимемся наконец к вам. Время позднее, знаете ли.

Варвара Михайловна окончательно сконфузилась и заторопилась:

– Конечно, конечно, извините меня… Вот сюда, в этот подъезд, пожалуйста.

Квартира ее находилась на последнем, шестнадцатом этаже. Лифт поднимался долго, и они старательно смотрели в разные стороны. Пялиться друг на друга было неудобно, а говорить не о чем.

Домработница открыла дверь ключом. Точнее, ключами, которых у нее оказалась целая связка. Она отпирала один замок за другим, а Звоницкий злился и недоумевал: ради чего небогатой старушке такая солидная коллекция замков на двери?

Наконец Глеб вслед за домработницей переступил порог и оказался в кольце из прыгающих девочек. Сначала ему показалось, что их очень много, но вскоре выяснилось – только две. Шуму от них было, как от выводка тойтерьеров.

– Бабушка, бабушка пришла! – вопили девочки, одна беленькая, другая черненькая, вырывая сумки из рук Варвары Михайловны.

– Девочки, успокойтесь, – взмолилась она. – Вы пугаете Глеба Аркадьевича. – И тревожным шепотом спросила у старшей девочки: – Ну как?

– Плачет, – по-взрослому вздохнула та.

– Проходите, прошу вас! – пригласила гостя Варвара Михайловна.

Звоницкий пошаркал ботинками о коврик, но разуваться не стал. Перехватил поудобнее чемоданчик с инструментами и шагнул в комнату.

За круглым старинным столом сидели двое – мать и сын. Мальчик лет шести и молодая женщина хрупкого телосложения. У обоих были потрясающей синевы глаза и пепельно-русые волосы. Алешу Звоницкий видел и раньше, а вот его мать увидел впервые.

– Познакомьтесь, Глеб Аркадьевич, это моя дочь Кира, – церемонно проговорила пожилая дама.

Кира удивленно приподняла совершенной формы брови, и Глеб сообразил, что таращится на молодую женщину, как деревенский подросток на городскую учительницу. Дело в том, что дочь милейшей Варвары Михайловны нисколько не походила на свою уютно-пухлую мамочку и была невероятно, неправдоподобно красива. Изящно вылепленные скулы, точеный носик, белоснежная кожа без малейших признаков вульгарного румянца, пепельные кудри и большие глаза… В общем, такие красавицы встречаются в нашем несовершенном мире чрезвычайно редко – как белые тигры или исчезающие виды орхидей.

– Глеб Аркадьевич был так добр, что приехал лично осмотреть Зайчика! – торжественно произнесла домработница.

Звоницкий, вздрогнув, очнулся и сразу нахмурился:

– Зайчика? Позвольте, кажется, недавно речь шла о коте…

– Это его так зовут – Зайчик, – всхлипнул Алеша. – А вообще-то он кот.

– И где же он?

– Вот. – Мальчик развернул полотенце у себя на коленях и извлек худого ушастого кота. Звоницкий протянул руки и принял невесомое тельце. Котенок был так слаб, что даже не пытался царапаться. С первого взгляда Глеб определил, что перед ним чистопородный девон-рекс и что дела его плохи. Он немедленно выбросил из головы мысли о прекрасных дамах и деловито поинтересовался:

– Как давно он болен?

Все семейство домработницы, включая топтавшихся в дверях девочек, принялось наперебой излагать подробности. Зайчик болен третий день, бедняжка ничего не ест и все время плачет. Жалобно мяукает при попытке сходить в лоток.

Звоницкий вернул котенка мальчику и выложил на стол чемоданчик. Щелкнули замки. Все семейство, затаив дыхание, следило за действиями ветеринара. Тот надел резиновые перчатки, извлек из футляра термометр и, ловко перехватив котенка одной рукой, привычным движением вставил градусник в попу страдальца. Глаза у кота сразу сделались изумленными. Извлекая термометр, Глеб взглянул на него и кивнул: