Прививка от бешенства

Валентина Андреева Прививка от бешенства

Где-то я читала, что человек лучше думает, когда стоит. Вероятно, американский профессор Макс Феркрюзен пришел к такому выводу не иначе как стоя. Выпрямленное положение тела стимулирует процесс мышления. Если, разумеется, есть чем мыслить. Не могу сказать, что мыслить мне было нечем, но я слишком увлеклась процессом выволакивания из маленькой речушки здоровенной рыбины, мордой напоминающей акулу. Вела она себя не только агрессивно, но и нагло – высовывалась из воды, лупила хвостом, поднимая тучи брызг, подмаргивала мне правым глазом и скалилась так, как следовало скалиться Наташкиной неправильной боксерихе при виде вора-рецидивиста, зашедшего без приглашения в гости в отсутствие хозяев.

Удилище выгнулось дугой, я вдруг испугалась, что рыбина перекусит леску и уйдет. Доказывай потом, что с крючка сорвалась безразмерная добыча. Это заставило утроить усилия. В том числе и умственные. Ослаблению натяжения лески нахалка обрадовалась и начала издевательски резвиться на мелководье. Резкого рывка с моей стороны не ожидала – собиралась очередной раз подмигнуть и вылетела на берег. Тут-то я на нее и набросилась. На всякий случай звезданула кулаком по рыбьему темечку и уцепилась за хвост. Рыбина взвыла не своим голосом. Димкиным. Насколько мне известно, рыбы предпочитают молчать. А эта, хитрая бестия, тут же попросила ее отпустить. Выкупа не предлагала. Да я бы и не взяла. Акулам не место среди мелкого населения речки. Я так прямо и изложила свою позицию.

– Иришка, слово даю, больше никогда не лягу поперек кровати, только отпусти! Ногу же вывихнешь!

Не совсем проснувшись, я искренне удивилась. Напрашивалось несколько выводов: хищница уже успела подавиться моим мужем и добровольно выплюнула его, устав от нотаций. Либо она всего-навсего прекрасный имитатор из породы амфибий. Надо же, разговорилась! Я невольно ослабила хватку. Голос мужа сразу же окреп, просительные нотки исчезли, как не бывало.

– Ты с ума сошла! Так двинула по ребрам, что мне среди ночи рассвет померещился! И отпусти, наконец, мою ногу – у тебя две своих тридцать шестого размера в запасе! Ну нет покоя! Ни днем, ни ночью!

Димка сердито завозился на кровати, устраиваясь поудобнее. В порядке компенсации стянул с меня причитающуюся мне на законном основании половину двуспального одеяла. Я и не думала возражать. Потому что проснулась окончательно. У мужа утром сложная операция. Врачи страдают в первую очередь от стрессов – наравне с шахтерами, актерами и политиками. Вот тут-то и подумала про открытие Макса Феркрюзена. Профессор бесспорно прав. Ну на фига ж мне было связываться с акулой? Рыбная ловля вообще не мое хобби. Самое ужасное, свежая рыба во сне – к болезни. А я-то ее – собственными руками!.. Теперь жди неприятностей. Тем более что огрела хищницу по… Димкиным ребрам.

Рыбное сновидение не отпускало. Точнее, даже не сновидение, а возможность неприятных его последствий, которые уж точно не замедлят о себе заявить. То же самое, что сбор во сне земляники на солнечной лесной поляне. Стоило этой мирной картине присниться, с утра заболевали дети. Хотя с тех пор, как они выросли, по ягоды по ночам больше не шляюсь.

Около часа я торчала на кухне вместе с кошками, не решаясь сесть и терзаясь мрачными мыслями. Умные люди и во сне, и наяву действуют по уму. Независимо от положения тела. Менделеев лег спать, а проснулся с готовой периодической системой, чем сослужил благую службу всему человечеству. Наконец меня осенила умная мысль (все-таки слава Феркрюзену!): сон-то с воскресенья на понедельник. От радости я довольно хихикнула – не сбудется. Выловленная мною хищница осталась с носом. Зря я ее треснула только один раз! Теперь бы спокойно отправиться в кровать, но не хотелось беспокоить мужа. Добровольно половину одеяла он не отдаст, да и спит уже опять по диагонали. Остаток ночи я промучилась в большой комнате на диване, отбивая его с переменным успехом у кошек.

Вчерашний прогноз погоды удался на славу. С раннего утра, издеваясь над синоптиками, выглянуло солнце. Иногда небо слегка хмурилось, отвыкнув от яркого зеленого наряда земли, украшенного кое-где непонятно откуда взявшимися цветами. Но, разглядев себя в лужах, невольно сбрасывало серую пелену набегавших тучек, любуясь собственным нежно-голубым прикидом. Можно было отправляться на дачу.

Решив обрадовать мужа хорошей погодой, я сорвалась с дивана. Кошачья орава прыснула в разные стороны. Все стадо, петляя не хуже зайцев, понеслось на кухню. Мой путь лежал в спальню. Там глазам предстала пустая неубранная кровать. Настенные часы показывали без пяти десять. Месяц так стоят. Решили, вероятно, что думают – по методу профессора Феркрюзена. А на самом деле надо поменять батарейку.