Прививка против приключений

— Не цените вы того, что имеете… — ворчал он, пытаясь просунуть пятерню в смотровую щель бидона. — Дорого бы я дал сейчас за возможность вымыть шею… («Буль-буль-буль… Фр-р!») Дураки вы все… Где бы напильник достать?

На Пашкином бидоне было столько дыр и вмятин, что непонятно было, как внутри помещается его голова. Коля, помнится, однажды предположил, что ее там вообще уже и нет.

— Эх ты, железная маска, — снисходительно усмехнулся Игорь. — Нечего на зеркало пинать. Сам виноват! Страдалец… Какого черта ты полез в бидон? — он встал и потянулся. — Пойду-ка я пройдусь.

Сердитое бульканье было ему ответом.

Неожиданно меня осенило.

— Паша! — окликнул я. Бульканье смолкло.

— Ну, чего еще? — послышался раздраженный голос.

— Если хочешь вымыть шею — разверни бидон задом наперед, и все дела!

— Гениально! — воскликнул Паша, развернул бидон отверстием назад и принялся намыливать затылок.

Далее произошло нечто совершенно неожиданное. Пашка наклонился смыть мыльную пену, бидон соскользнул с его головы и плюхнулся в воду. Все опешили. Пашка, не сразу сообразивший, что происходит, ощупью стал отлавливать бидон, а поймав — напяливать обратно на голову, и только тут до него дошло, что он делает что-то не то. Протерев глаза (для чего ему снова потребовалось развернуть бидон), он повторил эксперимент, и нашим взорам предстала его до крайности удивленная физиономия.

— Работает! — пробормотал он, впервые за последний месяц разглядывая злосчастный бидон со стороны. — Это, как его… Надо же…

К костру возвратился Игорь.

— Это что, — спросил он, завидев Пашку, — еще один турист?

— Это Паша, — мягко сказал Витя.

— Ну да, еще чего скажешь! — рассмеялся Игорь. — Что я, Пашку, что ли, не признаю? У него на голове би… — он замер, завидев в руках у пришельца помятую жестянку, и медленно налился багрянцем. — Какого черта!!! — взревел он. — Где твой бидон, болван?!

Испуганный Паша поспешно напялил бидон обратно на голову и на всякий случай отступил на пару шагов.

— А я что? — заоправдывался он. — Я ничего… Я это… шею намыливал, а он… а я…

Вконец запутавшись, Пашка умолк. Глаза в глубине бидона растерянно мигали. Игорь стоял, задумчиво созерцая боцмана, и о чем-то размышлял. Казалось, в звенящей вечерней тишине слышится скрип шестеренок в его голове. Наконец он шумно вздохнул и покосился на нас.

— Вроде похож… — с сомнением сказал он. — А ну, сними бидон… Нет, не похож.

Пашка резво надел бидон обратно.

— Гм! — сказал Игорь. — Гм… Неужели он?

За время нашего пешего перехода Паша под бидоном основательно зарос, как волосами, так и бородой, и признать в нем прежнего Пашку можно было далеко не сразу.

— Надо бы его проверить, — сказал Игорь. — Эй, ты, как там тебя… Скажи, какое сегодня число?

— Это, как его… двенадцатое, — не моргнув глазом, ответил тот.

— Он! — вскричал Игорь. — Ей-богу, он!

Только Паша мог так сложно ответить на такой простой вопрос!

— Снимай свою жестянку и ложись спать. И вы тоже ложитесь. Завтра выходим рано.

— Куда пойдем-то? — спросил Коля.

— «Графа Монте-Кристо» воевать, — был ответ.

Глава 19

Последний рейс «Графа Монте-Кристо». Два кочегара-2. «Полнее полного!» На всех парах. Фальшивый капитан. Полицейский катер. Резервный вентиль.

«Граф» оказался хорошо отреставрированным старинным двухпалубным колесным пароходом. Такие, должно быть, плавали по австралийским рекам века полтора тому назад. Между двух блестящих черным лаком труб висела позолоченная эмблема с названием корабля. Пароходик имел малую речную осадку, столь же малое водоизмещение и, как пелось в песне из популярной комедии, «ужасно тихий ход». Пристань, как уже упоминалось выше, называлась «Гринфилдс» — «Зеленые Поля». И действительно, места здесь были красивейшие. Узкая протока, в которой мы промышляли, впадала в основное русло, глубокое и вполне судоходное. Спрятавшись в прибрежных зарослях, мы пронаблюдали, как «Граф Монте-Кристо», после долгих маневров, сопровождаемых звонками и командами с мостика, причалил, и на берег высадилась толпа пестро одетых туристов, тут же куда-то отправившихся. Команда корабля — несколько матросов, пара механиков и кочегаров, а вскоре — и сам капитан с помощником и лоцманом тоже решили воспользоваться остановкой и сошли на берег. На пустынной палубе остался одинокий вахтенный, тут же задремавший в кресле с газетой на голове.

Воцарилась тишина.

— Мне нравится этот плавучий амбар, — задумчиво сказал Командор, поворачиваясь на бок. — Если он не утонул под тяжестью стольких многих пассажиров, то наверняка выдержит еще шестерых. Какие у кого идеи?

— Какие тут еще идеи! — пробурчал Пашка. — Захватить — и делу конец!