Прививка против приключений

Мы слонялись из купола в купол, изредка копали новые туннели, никуда, как правило, не ведущие, и бездельничали. Не верьте никому, кто скажет вам, что безделье — это сплошное наслажденье! Бездельничать приятно лишь тогда, когда на вас свалилась срочная работа, а само по себе, так сказать, в чистом, не разбавленном работой виде — это просто пытка. Игорь раздобыл топор и рубанок и столярничал в уголочке. Витька и Коля сутки напролет резались в шахматы «на щелбаны», лбы у обоих были красные и распухшие. Олег занялся починкой одежды, а Пашка, лишенный из-за болезни возможности качать железо, то и дело лепил на улице снеговиков. Я читал. Нога моя почти что зажила, и лишь легкая хромота напоминала о ранении. Иногда все вместе выбирались на прогулку, грузились на «Снежную корову» и где-нибудь с полчасика носились вокруг лагеря, гудя пропеллером, по-махновски стреляя в воздух, свистя и улюлюкая, но поскольку смотреть на нас было некому, морального удовлетворения это не приносило и вскоре тоже надоело. Капитан Флинт беспрестанно исследовал снежные туннели, являясь только к завтраку, обеду и ужину. Ночевал он, как и обычно, у Витьки под одеялом. Разговорчивость галчонка заметно поубавилась.

Так продолжалось до тех пор, пока Игорь в поисках развлечений не добрался до корабельной библиотеки.

— Паша, — спросил он как-то раз за ужином. — Как ты относишься к театру?

— В каком смысле? — Пашка даже перестал жевать.

— В актерском.

Мы заинтригованно переглянулись — разговор становился интересным. Пашка отложил вилку.

— О, я играл в театре! — заявил он. — В школьном. Мне было шесть лет, я переоделся зайчиком…

— Это баловство, — нетерпеливо перебил его Игорь. — А вот если взять серьезную вещь. Шекспира, например. Смог бы сыграть?

Боцман почесал в затылке.

— Хрен его знает… Никогда не пробовал, но думаю, что смогу. А в чем дело? Ты что, хочешь спектакль поставить?

— Угадал! — просиял тот. — Идите сюда, хлопцы, — позвал он нас. — Думаю, это нас развлечет, иначе мы совсем спятим от безделья. Спектакль — это как раз то, что нам нужно! Сцену оборудуем в спортзале — там и места навалом, и акустика хорошая. А я буду режиссером.

— Я не умею играть, — заявил поспешно Виктор. — Да и не хочу.

— Это еще почему?

— Я стесняюсь.

— Ну да, еще чего! — возмутился Игорь. — Не умеешь — научим, не хочешь — заставим. Не выдумывай.

Грохнув на стол пухлый том Шекспира, Игорь пробежал взглядом содержание и расплылся в улыбке.

— Вот! — воскликнул он. — Думаю, это подойдет. «Ромео и Джульетта».

— Ты с ума сошел! — вскричал, вскакивая, Виктор. Наверное, именно так Меркуццио кричал «Чума на оба ваши дома!» перед смертью. — Там действующих лиц — человек тридцать! А смотреть кто будет? Капитан Флинт?

— Спокойствие! — усмирил его Игорь. — Смотреть будем по очереди. Вовсе незачем ставить всю пьесу, — он пошуршал страницами. — Вот! Акт второй, сцена вторая. Всего двое.

— Но там женская роль! — запротестовал Олег.

Ну и что? В древней Греции в театре все женские роли играли мужчины. Чем мы хуже каких-то древних греков? Это же театр! Ты спокойно можешь нацепить юбку и выйти на сцену.

— Я-то могу, — продолжал упорствовать Олег, — вот только как это воспримут другие?!

— Воспримут как надо. У нас, кстати, и видеокамера есть, — не слушая, меж тем вспомнил Предводитель. — Запишем спектакль на ленту.

— А кто будет играть Джульетту? — осведомился я.

Глава 11

Вкратце описывает подготовку к спектаклю, Джульетту, Ромео и многое, многое другое.

— Не уверен, что это хорошая идея, — с сомнением сказал я, рассматривая в зеркале свое отражение.

Длинное белое платье, позаимствованное из корабельного гардероба, висело на мне, как на вешалке. Из тонкого кружевного воротника торчала худая небритая шея, увенчанная вихрастой головой.

— Как эта штука застегивается?

— Там шнуровка такая специальная, сзади, — пояснил Коля.

— Да? — зашуршав юбками, я развернулся и оглядел себя с тылу. — Гм, действительно… Выходит, что без помощника не одеться?

— Выходит, что так. Ничего удивительного — они всегда в те времена с помощниками одевались.

— Кто? — опешил я.

— Ну эти… — Коля сделал неопределенный жест руками и пояснил: — Женщины.

Послышались шаги. Пыхтя и отдуваясь, в «гримерную» ввалился Командор. В руках у него был длинный блондинистый парик, а карманы камзола подозрительно оттопыривались.

— Ну, как у нас дела? — осведомился он. — А поворотись-ка, сынку… Н-да, сам вижу: не фонтан. Плоский ты какой-то!

— Слушай, — разозлился я, — тебе шашечки или ехать?! Уж какой есть! Нечего было предлагать.

— А впрочем, — невозмутимо продолжал Капитан, — не так уж и плохо. Если подложить здесь… и вот здесь…

Я почувствовал, что краснею.

Вывернув карманы, Игорь вывалил на стол груду ветоши, предназначенной для запихивания… гм… ну, сами понимаете, куда, нахлобучил мне на голову парик, после чего отошел и, склонив голову набок, полюбовался своим творением.