Привкус магии

Машина плавно сбавила ход на перекрестке, центром которого являлся бронзовый памятник человеку на вздыбленном коне. Удержать подобную композицию только мастерством скульптора было невозможно, и, присмотревшись, я различил сеть тускло тлеющих линий, стягивающих коня и всадника воедино. Ну а если присмотреться еще лучше, то можно заметить и грязноватый, буро-черный кокон негативной энергии, схожий с комком спутанных волос, оплетающий памятник.

– Это кто? – полюбопытствовал я.

Пространство между водительским сиденьем и пассажирами прошивали серебристые, чуть поблескивающие линии защитных знаков, смахивающие на морозные узоры. Но водителя это не утешало. В первые дни он вообще косился на нас так, словно в салоне ему приходилось перевозить голодных тигров, хотя потом вроде притерпелся.

Водитель, не оборачиваясь, взглянул в зеркальце и отозвался важно, как большинство местных жителей, когда речь заходила о достопримечательностях их родного города.

– Это памятник Каю Победителю. Он правил во время нашествия кочевников-ахара и ценой жизни своей семьи и всех своих богатств выкупил город у варваров.

В общем, можно было и не спрашивать. Победителей, как правило, ваяют на лошадях. Причем последних практически всегда заставляют стоять на двух копытах вместо свойственных им четырех.

– Отдал, значит, родственников на растерзание ради любимого города? – задумчиво повторил Лука, глядя снизу вверх на невозмутимого всадника. – А сам, понимаешь, на коне…

Водитель нахмурился. Умеренная доброжелательность, которую он начал испытывать за неделю наших ежедневных поездок, явно принялась стремительно испаряться, как сухой лед.

– Подобную жертву его заставили принести обстоятельства, и до конца своих дней он скорбел о смерти своей супруги.

– Что не помешало ему еще трижды, если я не ошибаюсь, жениться, – все тем же размышляющим тоном продолжил Лука.

Впрочем, как раз в этот момент машина тронулась с места, и дискуссия увяла в зародыше. К счастью, наверное, потому что водитель негодующе засопел.

В последние дни мы заканчивали значительно раньше, до рассвета, когда по пустым автострадам скользили разве что случайные одиночки, встречные светофоры сонно подмигивали желтыми циклопьими глазами. Тогда четыре автомобиля с мягким шорохом проносились по свободным дорогам, оставляя на едва присыпанном снежной крупой покрытии черные полосы.

Теперь же приходилось неспешно течь в тесном потоке и стараться не потерять голову или хвост своего поезда. Разбуженный город навязывал собственные правила поведения. И знать не желал, что за пассажиров везут металлические коробки. Даже маги бессильны диктовать свою волю подобному исполину…

Досада водителя билась и рикошетила о защитный барьер, как мелкая щебенка, хотя внешне он оставался невозмутимым.

Машина в очередной раз затормозила у светофора, оказавшись в достаточно неудобном для маневра крайнем правом ряду. Зато отсюда можно было разглядывать людей и витрины, а не затемненные стекла и недовольные физиономии таких же коллег по несчастью.

Я лениво и без особого интереса скользил взглядом по рекламным щитам и вывескам. «Замок Чудес – новый сверхбольшой магазин на Проспекте!..» «Ускоренные курсы бытовой магии: шить, готовить, убирать, чинить, а также налаживать отношения…» «Персональная выставка Леаны Глетчер…» «Фирма «Стожар» представляет…»

Стоп! Шаг назад… Неяркая, но приметная черно-зеленая афиша, наклеенная на витрину художественного салона. Слишком далеко, чтобы прочесть что-то кроме заглавной надписи.

Машина тронулась, и мир снаружи снова потек мимо и назад.

Леана. Черное и зеленое. Нет, ошибиться невозможно…

– Спишь? – Лука тронул меня за плечо. – Приехали.

Проклятие, и впрямь задремал, погрузившись в воспоминания, будто столетний старец.

При дневном свете двухэтажный Павильон выглядел даже привлекательно, без той суровой строгости, которую придают ему сумерки или ночь. Днем видно, что темные камни покрыты ярко-зелеными кляксами мха, а хрупкие после заморозков, багряные виноградные листья живописно оплели часть фасада.

Первая машина с таинственным магом, как всегда, растаяла еще на подъезде к Павильону и не появится до вечера.

…Водопровод в этом доме под стать архитектуре – древний и архаичный, и, надо отдать должное здешним специалистам, следили за ним исправно. И все равно периодически из вычурного крана, сделанного в виде головы гидры, лилась жидкость, весьма напоминающая выделения, свойственные этому самому животному: смесь желчи с грязью. А ведь считается, что именно Белые маги искусны в овладении и использовании разного рода достижений инженерной мысли. Или это не относится к водопроводу?

В дверь постучали, и на пороге возник Лука с телефоном. Произнес губами: «Патрон!» – и скроил выразительную мину. К Корнилу Лука относился с благоговением.

– Доброе утро, – послышался знакомый голос, и перед моим внутренним взором проступило сухощавое, смуглое лицо с пронзительными, не серыми даже, а ртутного оттенка глазами. – Надеюсь, я не помешал? Лука сказал, что вы только что вернулись.

– Да, минут десять назад.