Привкус осени

– Я счастлив, что ты, наконец, это оценила, – да уж, очень, конечно, приятно, когда мои спортивные усилия и старания пропадают под натиском подобной невнимательности.

– Да я просто не рассматривала! – будь моя воля, я бы предоставил ей такую возможность, как можно скорее. После того, как она протрезвеет, разумеется.

– Как договаривались, – протягиваю бокал. – Пьёшь до дна и уезжаешь со мной.

– Как скажешь, папочка. Так и быть. Позволю тебе отвезти меня домой.

Яра в два захода достаточно быстро опустошает бокал, на удивление проворно достаёт из сумочки сигареты в металлической упаковке. С ума сойти! Это же крепкий, очищенный табак! Как она его курит?

– А вот это уже лишнее, малыш. В наш договор это не входило.

Лёгким движением руки отнимаю ненавистную пачку и оставляю её прямо на баре. Не выношу курящих женщин!

Снова вцепляюсь в женскую ладонь и тяну даму к выходу. Уже внизу музыка доносится более приглушенно.

– Эй! Ты хоть знаешь, сколько эта пачка стоит? Ты теперь мне должен!

– Ненавижу, когда от женщины воняет сигаретами.

– Они, вообще-то, не пахнут.

– Да мне плевать. Чтобы я больше их в твоих руках не видел.

– Тоже мне… нашёлся…

Приближаюсь к гардеробу и тут меня вдруг осеняет, что одежда Яры, скорее всего, находится здесь, а я не знаю, в чём она приехала.

– Где твой номерок?

– В сумочке, конечно. Где же ещё.

Совершенно не стесняясь, вырываю из женских рук сумочку, и, раскрывая её, едва удерживаюсь от желания перевернуть всё содержимое на пол.

Пришлось рыться и искать самому, потому что в своём теперешнем состоянии Яра будет готова выйти отсюда, в чём мать родила. Только бы не пришлось делать лишних телодвижений. Но её платье и так достаточно откровенно, чтобы полноценно оправдать своё название.

Ищу номерок, параллельно краем глаза сканирую остальное содержимое. Телефон, салфетки, ещё одна пачка сигарет (выброшу её к чёртовой матери!), помада, расчёска, презерватив, ключи, кошелёк…

Так, стоп!

Презерватив? Интересно, он всегда лежит наготове в её сумочке, так сказать, на всякий случай, или девчонка так позаботилась именно о сегодняшнем походе?

Тут меня словно переклинивает!

Стараясь не показывать своих эмоций, тщательно роюсь в сумке и всё же нахожу. Отлично.

Забираю её вещи, накидывая на женские плечи верхнюю одежду, и, снова крепко удерживая за руку, веду Яру к выходу.

– А ты, кстати, зачем приехал? – а я и сам не знаю, зачем, наверное, исключить сегодняшним вечером ситуацию, когда хранящееся на дне дамской сумочки средство контрацепции всё же дождётся своего часа, а его в хлам пьяная хозяйка на утро даже ничего не вспомнит. – Не нотации ведь мне почитать.

– Мимо проезжал, – бросаю в прохладу ночи безэмоциональный ответ, распахиваю дверцу своего любимого Ягуара и, пытаясь игнорировать или хотя бы тщательно сдерживать свою из ниоткуда взявшуюся злость, всё же швыряю пьяное тело на переднее сидение и собственноручно надёжно пристёгиваю. Нужно каждую секунду держать её под своим неустанным наблюдением. Мне так будет спокойнее. А то мало ли, что это рыжее чудо ещё «отмочит».

Падаю рядом на водительское сидение. Ещё с минуту просто молча смотрю на дорогу и только затем, пристегнувшись, завожу машину.

Краем глаза отмечаю, что девушка устало зевает и трёт глаза.

В молчании мы уже успели проехать минут семь-десять, и я зачем-то открыл свой рот, чтобы поучить девицу жизни, хотя когда-то отрывался ещё похлеще её самой.

– Яра, кому ты что хочешь доказать?

– Так удобно у тебя здесь… ммм....

– Часто ты уходишь в подобный отрыв?

– Тебе-то что. Сам-то кроме работы ничего не видишь. Ещё и остальных заставляешь на себя пахать незвылазно. Узурпатор.

– Яра. Я, между прочим, людям за это выдаю зарплату.

– Сам Сергей Расторгуев оторвался от своих вечных прогнозов и решил рассказать, какая я плохая девочка. А знаешь… от всех ваших вместе взятых нотаций меня уже тошнит, – она говорит медленно, пьяно растягивая слова. Понимаю, что смысла что-то ей сейчас говорить нет вообще никакого и, тем не менее, я почему-то продолжаю усердствовать.

– Тошнит тебя совершенно точно не от этого. Яра, это безответственно, всё что угодно могло случиться. Ты ведь еле на ногах держишься!

– Ага. Конечно-конечно…

– Тебя даже защитить бы никто не смог, в случае возникновения непредвиденной ситуации, Яра!

– Ммм-гууу…

– Где ж твои мозги-то, а?

– А я их в кабинете оставляю, когда ухожу.

Ещё с минуту мы едем в полном молчании, и, собственно, тут до меня доходит, что я на автомате еду к себе и понятия не имею, куда вести эту мелкую алкоту. Дом, я, конечно, помню, но точного адреса ведь не знаю.

– Где ты живёшь?

Концентрируясь на ответе, понимаю, что слышу только тишину и тихое сопение. Аккуратно дотрагиваюсь до женского плеча и даже улыбаюсь от всей глупости ситуации.

Она спит. Она просто уснула. У меня в машине. Пьяная, абсолютно беспомощная, без тормозов, в слишком откровенном наряде, но, чёрт возьми, такая молодая и привлекательная. А я понятия не имею, куда её везти, где точно она живёт, с кем и, самое главное, что теперь с ней делать.