Привнесённая память

 -Отвезу Нику к бабушке, потом на работу. Иди, Тимоху выведи! – в очередной раз произнесла жена.

 Ей нравилось слово "бабушка" применительно к своей матери, нравился муж-удалец и до колик нравился вечерний супружеский секс. Старый пудель нетерпеливо повизгивал у порога. Все складывалось наилучшим образом, невзирая на очередное начало очередной недели.

 Олег направился было к двери, когда девочка вдруг повелительно произнесла тонким детским голоском:

 -Стоим. Аркашка, нажуй жовку и дай Томке, а то, не ровен час, помрет.

 -Ника, ты чего? – Людмила обернулась к дочери с кофейником в руке.

 -Ничего, мама, я снова еду в поезде. Ту-ту-ту! – крошка постучала ложкой по столу. – Лидушка, ты бормочешь во сне, не засыпай, пока младшие не улягутся!

 В свои три года ребенок говорил вполне членораздельно, без дефектов и присюсюкиваний и с удовольствием разглядывал книжки с картинками. Людмила потихоньку приучала девочку к буквам, малышка уже начинала составлять слова. Первое, что она выложила вечером того же дня бумажными карточками, оказалось "хлеб", потом "голод", "барак" и "дистрофия".

 Удивленные родители спрашивали:

 -Ника, деточка, откуда ты таких словей набралась?

 -Они в голове, - по-взрослому отвечала та.

 -Мне кажется, наша дочь – вундеркинд, только какой-то однобокий, - удивлялась Людмила. – У нее на устах страшные слова. Нет, я не хочу сказать, что она ненормальная, порой мне кажется, Ника живет в другом времени.

 -Неужели? Может, она инопланетянка? – нервно сыронизировал Олег.

 -Ценю твое остроумие, но вряд ли пришельцы знают, что такое "молочная кухня", "сводка с фронта" и "госпиталь".

 -Может, Ника насмотрелась телевизор? В ее годы фильмы о войне, надо думать, далеко не то, что нужно, - предположил муж.

 -За кого ты меня держишь? – возмутилась жена. - Только мультяшки-телепузики, и то строго по времени.

 День спустя воспиталка детского садика сообщила:

 -Ваша девочка напевала "Рио-риту", а в обед попросила черного хлеба с маргарином, посыпанного сахаром. По ее мнению, это самое вкусное лакомство на свете. Странно! Она не производит впечатления дитя, растущего в нищете…

 -Да о чем вы? У Ники есть все необходимое! – ужаснулся Олег.

 Когда не было учебных пар во вторую смену, он сам забирал дочь из садика.

 -Видите ли, девочка сильно отличается от сверстников. То излишне спокойна, то чересчур деятельна. Вероника добрый, ласковый, отзывчивый человечек. Таких детей сейчас мало, поверьте моему опыту. В основном в ходу соперничество по отношению друг к другу, словно в них генетически заложена борьба за выживание! Нику никто не обижает, но и особенно не приближается. Словно побаиваются. Она дружит с самой забитой девочкой Ликой Криковой, которую остальные ни в грош не ставят. Знаете, у меня складывается впечатление, что ваша дочка своей кротостью пытается противостоять всеобъемлющему мировому злу! – емко заключила воспитательница.

 -Ну, это уж слишком сильно сказано! – удивился Рыжов.

 -Ничуть, если речь идет о трехлетней крошке! Советую показать ее детскому психиатру! Сейчас век стрессов, некоторые малыши очень восприимчивы и порой неадекватно реагируют на процессы, происходящие в мире взрослых! Причем, тянуть с консультацией не стоит. Психика вообще вещь непредсказуемая, детская – особенно. Сами знаете – то, что заложено в раннем детстве, определяет всю нашу дальнейшую жизнь, - расфилософствовалась педагогичка.

 -Только мы порой о том не догадываемся, - заметил Олег.

 -Совершенно верно. Потому и торопитесь, пока не поздно!

 "Ну тебя, - мысленно отпарировал Рыжов, - подумаешь, Ничка мурлыкала старую мелодию? По ретро-радио услыхала. Хлеб с маргарином? Странное желание, но мало ли, какие причуды бывают у детей!"

 -Папочка! – радостно заблестела глазенками девочка. – Я сегодня в тихий час уснула, представляешь?

 -Умница, я удивлен! – неподдельно восхитился отец.

 Ребенок быстро усвоил взрослую манеру разговора и не нуждался в сюсюканьи.

 В садике на тихом часе малышка крайне редко засыпала. Практически, никогда. Просто лежала, тараща глаза. Воспитатели давно привыкли к  ее хроническому неспанью. Иногда и вовсе не укладывали, а сажали на лавочку в раздевалке и давали альбом и цветные карандаши. Рисунки Ника называла "бумажными снами". Голубой снег, розовые цветы, зеленые ели, коричневые люди. Вполне симпатично и радужно. Без депрессии и агрессии. Однажды она изобразила северное сияние аж на пяти листах. Пробовала и краски, но получалась неясная расплывчатая мазня. Не сравнить с грифелем, создающим веселые штришки-иголочки или неровные смешные каракули.

 -С меня угощенье! Чего бы ты хотела? – спросил Олег, приготовившийся услышать "хлеба с маргарином" и продолжить расспросы.

 Но Ника ответствовала вполне стандартно:

 -Мороженого!

 -Знаешь, когда старик Хоттабыч вез эскимо в наш город, пошел отравленный дождь и замочил все коробки! – развел руками отец. – Выбери что-нибудь еще!

 -Папочка, какая чепуха! Если бы ящики и впрямь вымокли, мороженое растаяло бы и превратилось в кашу! Лучше скажи, мама запретила, у меня ведь недавно горло болело! – возразила девочка.