Приводим жизнь в порядок

В последнее время я много думаю о ритме событий. Я узнал массу интересных вещей о циклах, которые мы сами себе установили, и о том, насколько удобно создавать и поддерживать определенный ритм. Еженедельные совещания, послеобеденные прогулки в саду, утренняя газета, ежегодное стратегическое планирование, ежедневные медитации и так далее. Ритм – это в конечном счете усилия, которые я всегда предпринимаю при выполнении задачи; люди, с которыми я регулярно встречаюсь; рестораны, которые я постоянно выбираю. И наконец, частота, с которой пишу свои эссе.

Прекрасно, если мы можем выработать привычный стандарт поведения, приносящего нам пользу. В таком случае нет необходимости заботиться о создании контекста; мы просто хотим быть в уже существующем контексте и автоматически получать вознаграждение. Но так продолжается до тех пор, пока это вознаграждение не становится исчезающе малым относительно некогда инвестированной в его получение энергии. И вот тогда мы ступаем на зыбкую почву. Слишком часто мы не замечаем, что реальность нашей жизни уже изменилась, а форма и содержание остались прежними. Мы продолжаем делать то, что делали раньше, но уже как-то бесчувственно.

Что-то поменялось. И чаще всего в этот момент мы еще не знаем, что именно. Мы больше не хотим встречаться со своими старыми друзьями. Коллеги откровенно игнорируют наши регулярные совещания, да и мы ненавидим их, ведь появилась масса, казалось бы, более важных вещей. Некогда любимый ресторан уже не кажется таким замечательным. А ежегодная новогодняя вечеринка становится просто очередным делом, которое приходится выполнять.

Когда ситуация достигает определенного уровня «окостенения», мы начинаем чувствовать внутреннее сопротивление и отворачиваемся от тех вещей, которыми когда-то занимались с энтузиазмом. А ведь все так прекрасно начиналось: у нас была масса таких отличных идей, мы получали огромное количество положительных эмоций! Наверное, дело в том, что мы стали ленивыми, старыми или просто скучными?

Постоянство в жизни создается упрощением намерений.

Уильям Брайтуэйт

Может, и так. А может, для того чтобы работа выполнялась по-настоящему хорошо, ее форма и содержание должны все время меняться, оставаясь важными и органичными. Ваш внутренний механизм управления должен подсказать, что пришло время начинать движение. А уж потом только от вас зависит, станете ли вы откладывать это дело и всячески увиливать от его выполнения или интуитивно поймете необходимость изменений, чтобы продолжать «следовать за мячом».

Готовы ли вы принять такие формы проявления новой реальности и, глубоко вздохнув, отказаться от привычных ритуалов, комфортно укоренившихся в вашем сознании? Готовы ли вы принести их в жертву? В вашей жизни существует какое-либо регулярное занятие, которое уже давно не дарит вам воодушевления? Или как минимум вы уже не ощущаете от его выполнения той радости, которую чувствовали в первый раз? Готовы ли вы честно ответить на вопрос, зачем этим занимаетесь, и перейти к следующему этапу самовыражения, который может заключаться в полном отказе от старого, доброго и проверенного?

Нас может «пробудить» только что-то живое, важное, динамичное, растущее и меняющееся – как по форме, так и по содержанию. Мы чувствуем энергию и создаем соответствующий ей ритм во времени. Но, желая действовать осознанно, мы обязаны отказаться от той прогрессирующей летаргии, в которую погрузились. Мы должны быть готовы потерять что-то, казавшееся некогда хорошим, во имя сохранения верного курса.

Один мой друг однажды сказал: «Нет грешным покоя, и благочестивым он не нужен». По-другому это можно было бы сформулировать так: если вы сохраняете настрой на реальное движение вперед, вам, скорее всего, приходится отказываться от того, что раньше удачно работало, в пользу того неизвестного, в чем вы пока не уверены. Но вы делаете это. «Грешные» слишком долго ждут жертвы, преображения и воскресения в новой форме. В это время компания всплывает животом вверх, организация теряет своих членов, страсть навсегда покидает вас. Вы лезли из кожи вон, готовя вечеринку, но никто на нее не пришел. «Благочестивые» же весьма комфортно чувствуют себя в обстановке творческого дискомфорта. Им неуютно, когда нет искры, когда вокруг царит засуха, когда нет состояния потока. Они следуют своей интуиции, учатся распознавать новое и слышать его.

Мы действуем так, словно комфорт и роскошь являются главными требованиями к жизни, в то время как все, что нам нужно для счастья, – это энтузиазм по отношению к чему-либо.

Чарльз Кингсли