Приворот

«Что за чушь, – удивилась она. – Можно подумать, у нас семеро по лавкам и общий миллионный бизнес, а я – истеричка с суицидальными наклонностями. Зачем этой Даше терпеть, мы ведь можем просто развестись. Нам даже делить нечего, никаких проблем!»

Алена хотела сказать что-то язвительное, возможно, сарказм помог бы ей создать видимость, что она не ранена, а совсем наоборот – это она атакующий воин, насмешливый, холодный и спокойный в своей расчетливой ярости. Но в горле словно закрылся шлюз, препятствуя току слов. Так и стояла на крыше, ловя ртом воздух, как рыба, выброшенная на песок.

И в этот момент Егор обернулся – заметил все-таки ее. Странно, но на его лице не было ни секундного замешательства, ни удивления, ни злости – как будто бы он заранее знал, что Алена придет, ждал ее. И девушка Даша тоже не удивилась – вот это выдержка! – она так и осталась в объятиях Егора, откинув голову, как будто бы позировала свадебному фотографу. «Наглая, какая же наглая дрянь! – подумала Алена – Ведет себя так, словно все права на него имеет, словно меня и не существует вообще… И он…» Алене было бы намного легче, если бы муж испугался и сказал что-нибудь, позаимствованное у предсказуемых сценаристов. «Это не то, о чем ты подумала», – например. Нет, она бы не поверила, зато не чувствовала бы себя такой униженной.

– Ну, иди сюда, – усмехнулся Егор. – По моим расчетам, ты должна была прибыть раньше. Я недооценил твою выдержку.

– Что? По твоим расчетам? Что за бред? – У Алены закружилась голова.

– Ты же не надеялась, что я нечаянно забыл свой телефон сегодня утром. – Егор смотрел ей в глаза, но руки его продолжали обнимать девушку, которая по-прежнему стояла, не шелохнувшись.

– Но… Егор, зачем? Не проще ли было просто мне сказать? Что ты меня больше не любишь, что ты хотел бы…

– Я же просил – подойди, – перебил он.

Алена неуверенно шагнула к нему.

А муж, словно мрачный фокусник, развернул недвижную девушку, и голова ее откинулась еще сильнее назад, неестественно, как крышка незапертой шкатулки. И Алена увидела черную разверстую прорезь на горле, и только тогда поняла, что девушка Даша давно мертвая. Ее муж, Егор, с которым она семьсот с лишним дней преломляла хлеб и делила крышу над головой, обнимал мертвую женщину. Из страшной раны на ее горле уже перестала вытекать кровь.

Глаза Алены наконец привыкли к темноте, и она разглядела, что кровь повсюду, и даже светлые мокасины мужа ею перепачканы. Она пошатнулась, схватила воздух рукой, ища опору, и ей пришлось призвать на помощь все внутренние резервные силы, чтобы не потерять сознание. Вдруг на первый план вышла та часть сознания, которую называют Внутренним Наблюдателем. Наверное, это была защитная реакция такая.

– Конечно, оставалась надежда – маленькая, ничтожная, – что ты не полезешь в телефон. Или хотя бы попытаешься замести следы.

– Замести следы? – пересохшими губами прошептала Алена. – Я? Егор, ты вообще-то человека убил… Или… Ты же ее не убивал, да?

Она сама понимала, что звучит жалко. Но реальность просто не помещалась в мир, к которому она привыкла. Алена не могла поверить, что вот такое, страшное, мерзкое, непонятное, может запросто вклиниться в ее жизнь. Она же отличница, паинька, скучная, мещанская, никогда не искавшая приключений и считавшая большинство романтиков инфантилами, она же земная и надежная, предсказуемая. А такое вот – оказаться на незапертой крыше наедине с убийцей, которого еще сутки назад ты считала самым близким человеком, и с еще не остывшим трупом женщины – обычно случается как раз с теми, кто не играет по правилам.

– Конечно убил, – все с той же спокойной улыбкой ответил Егор. Наконец он раздал руки, и тело девушки повалилось на пол. – Я надеялся, что ты не похожа на других, Алена… Я каждый раз на это надеюсь, но каждый раз выбираю неправильную женщину… А ведь ходит где-то и моя, единственная, – та, которая меня поймет и примет.

Алена все-таки не выдержала и села на корточки, в глазах потемнело от внезапной догадки:

– Так значит, и твои бывшие жены…

– Ну разумеется. – Создавалось впечатление, что Егора услаждает ее реакция. – И не только они. И ни разу не промахнулся, заметь.

– Сколько же…

– За то время, что мы женаты, или вообще? – деловито уточнил Егор. – Вообще – двенадцать. Четыре за последний год. Даша – тринадцатая. Ну а ты, моя дорогая, четырнадцатой будешь.

– Я никому не скажу. – Алена рассматривала носки своих пыльных туфель. – Никогда и никому.

– Ну разумеется, не скажешь. – Егор присел рядом с ней, протянул руку, почти нежно дотронулся до ее подбородка, бережно подцепил его пальцем и заставил жену заглянуть в его глаза. – Мертвые же молчат.