Приворот на босса. Хочу, не могу

Я тихонько кашлянула, прочищая горло и обращая на себя внимание.

– Доброе утро, Кирилл Александрович, – произнесла я как можно более спокойным голосом.

Никакой реакции.

Так как диван стоял боком, то всё, что мне было видно, это его макушка, плечо и немного оставшееся неподвижное тело. Я сделал пару шагов в его сторону, может, не слышно с такого расстояния?

– Кирилл Александрович? Это Александра… Калинина, – на всякий случай добавила я свою фамилию, мог ведь и забыть за ночь. – Вы сказали…

Я замерла на месте, теперь разглядев, что его рука свисает с края дивана, пальцы слегка согнуты, расслаблены. А на полу рядом на боку лежит чёрная керамическая кружка. Я растерялась ещё больше, чем до этого, оглянулась на дверь. Там снаружи сидит эта стерва, сейчас опять скажет мне что-нибудь унизительное, чтобы поставить на место.

Я вновь повернулась к Соколову на диване и вдохнув поглубже подошла ещё немного. Может, он спит, мало ли, присел, задумался, заждался и уснул. В первую нашу встречу он тоже уснул, да так крепко, что спящая на нём голая женщина была нипочём.

На полу возле кружки виднелось блестящее тёмное пятно, похожее на разлитый кофе. Так крепко заснул, что не слышал, как уронил?

Да что я голову ломаю?

Я подошла к дивану и нависла над ним, оглядев быстро с ног до головы. Лежит на боку, как-то неудобно подвернув под себя одну руку, головой на подлокотнике. Одет в точности как вчера, тёмно-серые брюки и чёрная рубашка. Пиджак его я заметила раньше на той же вешалке, куда он его повесил вчера. И блин… как же он хорошо сложен и одежда с трудом скрывает это. Да мне и без толку эта одежда, я помню его без неё, абсолютно обнажённым, как уставший греческий бог.

Кажется, бог снова устал, хоть и одетый в этот раз.

Саша, не отвлекайся на свои фантазии!

Я наклонилась и потрясла его легонько за плечо, не желая напугать, когда разбужу. Тихонько позвала:

– Кирилл Александрови-и-ич, пора просыпаться, – ещё немного потрясла. – Кирилл… – в глаза бросились его неестественная бледность и тени под глазами, потом я опустила взгляд к губам, которые мне тоже показались чересчур бледными. А ещё он совсем не реагировал на то, что я его трясу. Я качнула его сильней, он перекатился почти что на спину, упёршись в спинку дивана плечом и снова абсолютный ноль реакции.

Да что он как неживой?

Я резко распрямилась от безумной догадки, пульс тут же ускорился, бросая меня в жар.

– Кирилл Александрович! Проснитесь! Вам плохо? – может, я с ума сошла, но что-то с ним явно не так. Лежит в неестественной позе, будто завалился набок неожиданно для себя, вон ноги-то на полу. Бледный и не просыпается. – Чёрт!

Ругнувшись, я поспешила к дверям, надо позвать Ангелину на помощь, чёрт с её стервозностью, не до этого сейчас. Я потянула дверь на себя, и она не поддалась. Дёрнула ещё. Как прибили!

– Да ты издеваешься? Ты что заперла меня тут? – заподозрила я секретаршу в самой настоящей подставе. Подёргала ещё раз дверь для верности, убеждаясь, что та не поддаётся. – Ангелина! Ангелина, открой!

Я позвала её не уверенная, что сквозь эти ворота хоть что-то слышно с той стороны. Потом оглянулась на Соколова, который продолжал лежать точно так, как я его завалила на спинку. Да он без сознания!

– Ангелина! Открой! – я постучала ладошкой по двери, – открой срочно! Кириллу Александровичу плохо! Ангелина!

Да что же это такое происходит? Куда она делась, зачем заперла дверь? Я постучала, подёргала, ещё раз постучала, продолжая шуметь уже с надеждой на то, что хоть что-нибудь произойдёт. Сумасшедшая секретарша откроет или Соколов проснётся.

Только вот не произошло ни того ни другого!

Я испуганно посмотрела на диван. Не могу же я бросить его вот так, человеку помощь нужна! Ему явно нехорошо! Да что же… а вот сейчас в моём мозгу зачем-то понеслись безумные мысли, которые я крутила в голове половину прошлой ночи. Те самые, где у несчастного, на которого наложили приворот, начинаются проблемы со здоровьем.

Так! Стоп! Нет! Это бред и я это уже выяснила!

Или нет?

Мамочки!

– Кирилл! Кирилл, очнитесь! – я бесцеремонно похлопала его по щеке и не дождалась никакого возмущения или шевеления. Даже ресницы эти чёртовы не дрогнули, – да что же такое с вами?

Я взяла в руку его запястье и попыталась прощупать пульс, но там были часы с широким кожаным ремешком и они мешали, с трудом дотянулась до другой руки под ним, а она была странно холодная и… без пульса!

Да нет, это я криворукая! Сам-то он ещё тёплый! Может, остыть не успел? Да блин!

Я приложила руку к сонной артерии на шее, пытаясь нащупать теперь биение сердца сбоку под подбородком. Не пойму, это его пульс или мой сумасшедший? Да у меня руки трясутся, как будто меня током ударило!

– Кирилл! – я зачем-то ещё раз его потрясла, понимая, что это чисто для успокоения совести. Приподняла одно его веко, мельком увидев расширившиеся зрачки и радужку цвета крепкого кофе. Потом наклонилась ближе к его лицу. То ли мне показалось, то ли я всё же ощутила на щеке лёгкое дуновение воздуха.

Так он дышит вообще или нет?